Научная работа: Американская агрессия во Вьетнаме. Преступление и наказание
В вопросах Вьетнама Макнамара на первых порах не стеснялся экспериментировать, развернув «психологическую войну» или, например, выстроив «пояс Макнамары»[15] - своеобразный ответ «тропам Хо Ши Мина». Однако чем серьезней Америка увязала во Вьетнаме, тем ближе методы его приближались к грани. Вскоре Макнамара отдал распоряжение об «отчетности убитых» - расцененное обществом как неслыханный цинизм. Подстегнутый обвинениями в свой адрес некоторых участников и просто сторонних наблюдателей тех событий, Макнамара пояснил, что сей метод устанавливал критерий оценки эффективности военных действий. «…Такой подход действительно жутковат, но когда занимаешь пост министра обороны, когда заинтересован в военных успехах и когда идет «война с целью обескровить», тогда важно знать, пускают врагу кровь или нет»[16] . Однако стоит заметить, что подобная отчетность развязывала руки американским убийцам в военной форме, поощряя их убивать направо и налево.
Зверства американских солдат в ЮВА Нация, так или иначе, связывала с именем военного министра. Выдвигались разные версии, например, о «проекте 100 тыс.» , когда якобы по приказу Макнамары в армию США согнали 100 тыс. молодых людей с нездоровой психикой, криминальным прошлым, либо наркоманов, и что, мол, министр обороны превратил ВС США в исправительную колонию. По всей вероятности, населению Соединенных Штатов было трудно поверить, что чудовищные преступления в Индокитае совершали вменяемые люди – их соотечественники.
Как бы то ни было, в тот самый момент, когда положение США в ЮВА стало критическим, Макнамара подал в отставку, сменив министерское кресло на место в банке. Вот где по-настоящему пригодился острый аналитический ум политика. Работая в Мировом Банке, Макнамара, кажется, нашел себя. После прочтения его книги, посвященной всей его политической карьере и Вьетнаму в частности, складывается впечатление, что на посту министра обороны Р. Макнамара просто занимался не своим делом. Однако есть то, что отличало одного из «придворных «Камелота» от остальных (тоже не всегда сидевших по праву на своем месте). Один из немногих участников всей этой истории он сделал выводы из унизительного поражения США: в своей книге он шаг за шагом разбирает каждое предпринятое им лично (и не только) действие, в котором и были допущены ошибки. Но едва ли это означает, что Макнамара, как и другие «герои» вьетнамского конфликта, не жалеет о том, что США были биты в ЮВА.
Вооруженные группировки, действовавшие в ДРВ, были призваны «припугнуть» местное население, вынести им последнее предупреждение. Однако северовьетнамцы легко справлялись с бандами. Вашингтон не на шутку разозлился: действовать тайком уже не имело смысла, и США пошли на открытую интервенцию .
Сдержанная тактика перешла в откровенную провокацию: Вашингтон объявил, что два американских эсминца подверглись «нападению» в международных водах в Тонкинском заливе. Собственно, это и явилось поводом к началу прямого вмешательства США в дела Вьетнама. Задолго до этого в США (трудами аппарата М. Банди) уже подготовили резолюцию, согласно которой президенту делегировались полномочия вести военные действия против ДРВ.
NB 7 августа 1964 г. большинством (88 голосов против 2 в Сенате и единогласно в палате представителей) была принята печально известная Тонкинская резолюция . Именно принятие Тонкинской резолюции можно считать официальным началом самой неудачной, бесславной военной кампании США.
Поначалу Джонсон и компания опасались затевать эскалацию в ЮВА, ведь агрессия в отношении Вьетнама могла привести к столкновению с КНР (агрессия развивалась вблизи китайских границ)[17] . И только когда Штаты полностью убедились, что такой угрозы не существует, пошли напролом. 8 марта 1965 г. в порту Дананг появились первые американские морские пехотинцы. В том же году США нанесли несколько массированных ударов по территории ДРВ. Против крошечного, по сравнению с США, государства была брошена вся мощь американского милитаризма: помимо того, что в Индокитай были отправлены отборные войска, обученные ведению боя в джунглях, США испытывали на Вьетнаме новое оружие и новые доктрины. Во вьетнамском небе действовала доблестная американская авиация, а количество вертолетов, которыми располагала армия, поражало воображение.
В Вашингтоне верили, что победа в ЮВА не за горами, поэтому задачи США в Индокитае были достаточно просто сформулированы:
|
«Суть стратегии США во Вьетнаме на этом этапе – подкрепить своими войсками местный режим, который и должен был вынести основное бремя войны за собственное самосохранение и в интересах американского империализма» Дж. Кеннеди, президент США[18] |
В Вашингтоне решили не отказываться от курса, взятого Кеннеди. При этом Джонсон утверждал, что своем стремлении предотвратить захват коммунистами ЮВ он руководствовался моральными императивами, а вовсе не национальными интересами, ибо альтруизм является основой американской внешней политики: «Мы предоставим помощь любой стране в ЮВА, которая попросит нас защитить ее свободу.… В этом регионе нет ничего, за обладание чем мы могли бы бороться – будь то территория, военное присутствие или политического честолюбие. Единственным нашим желанием…является обеспечение народам ЮВА возможности жить в мире и созидать собственную судьбу своими руками»[19] .
Но, как ни странно, южновьетнамцы не стремились строить свое будущее самостоятельно. Идея создания стратегических поселков провалилась. Американцы тщетно пытались заставить южновьетнамцев взяться за оружие и драться. И чем дальше, тем злее становился Джонсон (его идеи не работали) и тем больше солдат прибывало в ЮВА (идеи должны были быть реализованы любой ценой). Эскалация набирала обороты.
Однако уже на начальном этапе войны Америка столкнулась с непредвиденными трудностями, определявшимися тем, что американским руководителям в ЮВ приходилось постоянно заниматься ротацией состава сайгонской верхушки, приводя к власти то одну, то другую военную хунту. Еще одной проблемой неожиданно стала неспособность в короткие сроки разгромить вьетнамское национально-освободительное движение: вьетнамская освободительная армия к 1965 г. уже вплотную подобралась к Сайгону и нанесла армии США несколько чувствительных уколов. Силы США в десятки раз превосходили силы патриотов, но на деле все оказалось не так просто.
Глава II
Сила и бессилие: 1965-1968 гг.
Вьетнамская война многое расставила по своим местам. Нельзя, конечно, утверждать, что она продемонстрировала миру «истинное лицо» Соединенных Штатов Америки: агрессивные нотки во внешней политике США прозвучали еще в период «корейского бума» 1950-53 гг. и даже раньше. Но она выявила глубинные проблемы американского государства, в частности, его излишнюю самоуверенность – доктринарную самоуверенность и самоуверенность силы. Американский историк Г. Колко, проанализировав причины поражения США во вьетнамской войне, пришел к следующему выводу: «Наша уверенность в своей правоте восходит к временам возникновения республики, однако, в те годы мы были слабы, мы сражались со слабыми народами – испанцами, мексиканцами, индейцами – на территории американского континента. Мы не привыкли подсчитывать издержки во внешней политике…. Кто бы мог подумать, что наша преобладающая мощь не восторжествует во Вьетнаме? Л. Джонсон выражает привычку избегать подсчетов и являетсяжертвой американского требования успеха ».1 Но в 1965 г. внешнеполитическое унижение еще не угрожало США, хотя неудачи на начальном этапе вмешательства в дела Вьетнама заставили Джонсона и его свиту частично пересмотреть свои взгляды на ситуацию в Индокитае.
О смене настроений в Вашингтоне свидетельствовал новый курс 1965 г.:
Как мы видим, поражения на первом этапе войны несколько отрезвили Вашингтон, заставив его отказаться от прежней демонстрации своего альтруизма, выраженной в заявлениях, что «единственным желанием [США] является обеспечение народам ЮВА возможности жить в мире и созидать собственную судьбу своими руками». Теперь этому компоненту доктрины Пентагона отводилось всего 10 %. А 70 %, отведенных на предотвращение унизительного поражения, демонстрируют тот факт, что США осознали, что война будет иметь затяжной характер и что уже на том этапе не могло быть стопроцентной уверенности, что она завершится в пользу Соединенных Штатов.
Вскоре Джонсона начали покидать знаменитые «вундеркинды»: в конце 1965 г. в отставку подал М. Банди, место которого тут же занял У. Ростоу; Маккоуна на посту директора ЦРУ вскоре сменил Р. Хелмс; а еще чуть погодя кабинет покинул и Макнамара, замененный А. Шлезингером.
r Таким образом, Джонсон, в самом начале своего президентства желавший избавиться от «осколков Камелота» - наследства Д. Кеннеди, - умудрился наступить на те же грабли: избавившись от бесчисленных советников - «кеннедистов» (правда, не от всех), только мешавших ему, настаивая на эскалации войны во Вьетнаме, Джонсон в одночасье окружил себя новой армией советников - в основном, опять же, консультантами по Вьетнаму.
Кеннеди, кстати, также возводил Ростоу в ранг своих советников. Но, в отличие от Джонсона, который был в восторге, что наконец-то нанял «своего личного интеллектуала», Кеннеди так охарактеризовал профессора Ростоу: «У него бездна идей, но 9 из 10 приведут к катастрофе»3. Однако У. Ростоу, помимо всего прочего, был и главным специалистом «Камелота» по противопартизанской войне. Его внушительное творение «Партизаны и как с ними бороться» («Guerillawar: TheGuerilla – andHowtofightHim») разъясняло суть любого национально-освободительного движения и предлагало комплекс мер для осуществления контрпартизанских действий. Джонсон же находился у власти в то время, когда Кеннеди оставался превыше всего в национальном мышлении и эмоциях, да и сам президент пребывал в том же настроении.4 Иначе чем можно объяснить его увлечение противопартизанской войной и создание вокруг себя кружка «собственных интеллектуалов»? Дух «кеннедизма» был еще силен, но Джонсону очень хотелось отличиться чем-нибудь «своим». И если во внутренней политике президент по-прежнему развивал курс создания «Великого общества», то в политике внешней он, при активном содействии своих советников, отдал предпочтение эскалации конфликта в ЮВА. А это означало, что от стратегических изысканий США готовились перейти к применению «голой военной силы».5
На тот момент в Индокитае уже сражалась 600-ая армия США + порядка миллиона солдат ЮВ.6Повсеместно применялось химическое оружие, в частности, препарат «орандж». Американское командование решило, что, раз в джунглях вьетконговцев превзойти не удается, то будет лучше просто уничтожить тропический лес вместе со всеми находящимися в нем живыми существами.7 После руководство армии США с удовольствием докладывало Вашингтону о жертвах среди вьетнамского населения в ходе этих операций, однако существовала и обратная сторона медали: многие американские военные сами пострадали от своего же химического оружия. В период с 1965 по 1968 гг. было проведено несколько крупных операций; на территорию Вьетнама американские бомбардировщики ежемесячно сбрасывали до 50 тыс. тонн бомб и до 1,7 млн. снарядов. К 1967 г. командование США имело под своим началом свыше миллиона американских солдат, а также солдат марионеточной армии. Что же касается общественного мнения, то вьетнамская кампания и прежде не вызывала симпатий даже у ближайших союзников США, так как в результате ожесточенных боев гибло мирное население. Однако вскоре случилось то, что потрясло весь мир.
NB 16 марта 1968 г. – кровавая расправа над общиной Сонгми
К тому моменту геноцид стал неотъемлемой частью ведения боя американскими солдатами: кровавые расправы вершились на каждом шагу; американцы не стеснялись использовать свое превосходство в вооружении над подчас безоружными, мирными жителями. После того, как стратегия истребления на долгие годы заклеймила позором Соединенные Штаты, действия американской солдатни стали объяснять приказом Макнамары, вводившим «отчетность по убитым», тем самым, выявляя эффективность военных действий. Генерал Уэстморленд, очевидно, одобрял такие зверские методы. «Лучший способ воевать – нападать и убивать вьетконговцев», говорил он.8 Вот под таким девизом американские морские пехотинцы в 1965 году сожгли 150 домов вьетнамской деревни южнее Дананга. И таких военных преступлений было множество. Трагедия Сонгми 16 марта 1968 г. стала не исключением, а скорее, рядовым эпизодом войны.9
Накануне судного дня лейтенанту У. Колли был отдан приказ провести «очистку» от вьетконговцев деревень Милай. Солдаты американской дивизии, высадившись в этом районе, партизан не обнаружили, однако приказ нужно было выполнять. Поэтому Колли распорядился согнать всех жителей к оросительному каналу на краю деревни, а после отдал приказ – палить без разбору…
Бойня длилась недолго: после уничтожения 567 жителей деревни и её сожжения убийц в военной форме и след простыл…
Правда о Сонгми стала известна благодаря письмам рядового Рэйденауэра, которые он разослал влиятельным чиновникам. На судебном процессе по Сонгми командир бригады Колли Хендерсон сквозь зубы бросил: «У каждой бригады во Вьетнаме была своя Сонгми, но не в каждой нашелся свой Рэйденауэр, болтавший про это». Сегодня на месте этого страшного преступления стоит монумент, напоминающий о том, насколько бесчеловечны и жестоки могут быть люди.
Разумеется, массовые убийства во Вьетнаме не могли не возмутить человечество. Поэтому Р. Никсон, сменивший впоследствии Л. Джонсона на посту президента США, решил не оставлять без внимания события в Милай, и вскоре У. Колли предстал перед судом – единственный из той самой 9-ой дивизии. Однако стараниями американских СМИ и с помощью некоторых видных политических деятелей США в 1974 году Колли (единственный американский военнослужащий, осужденный за военные преступления!) был освобожден, а после реабилитирован. Притом, взводный лейтенант был далеко не единственным военным, превратившимся из палача в героя. Сегодня У. Колли живет в г. Коламбус, штат Джорджия, он торгует ювелирными изделиями и спит спокойно по ночам.10 В отличие от солдат своего взвода…
Несмотря на то, что зверская расправа с Сонгми являлась лишь эпизодом всей вьетнамской трагедии, именно она продемонстрировала ту невероятную по своим масштабам силу армии Соединенных Штатов Америки, и в то же время отразила беспочвенность попыток американских военных «раздавить северовьетнамцев и вьетконговцев», чтобы впоследствии «маршем пройти по Ханою». Взбешенные своим бессилием, «крестоносцы демократии» рассылали удары направо и налево, обстреливая наугад джунгли, в надежде зацепить «ненавистного коммуниста», а если в руки им попадался вьетнамец – мирный житель или партизан – значения не имело, - расстреливали его очередью в упор.