Реферат: Дифференциация и интеграция знаний

А реалисты — те, кто отвергал редукционизм и старался описать реальность максимально полно. Они говорили, что в экономике нет за­ко­нов, а есть тенденции. Использовалась такая, например, метафора: в механике существует закон гравитации, согласно которому тело падает вертикально вниз (так, падение яблока подчиняется этому закону). А ес­ли взять сухой лист, он ведет себя иначе: вроде бы падает, но па­дает по сложной тра­ек­тории, а то, может, его и унесет ветром вверх. В экономике дей­ствуют такие тенденции как падение листа, но не такие за­ко­ны, как падение яблока (реалисты уже в этой аналогии предвос­хи­щали немеханисти­ческие концепции второй половины ХХ века: представ­ле­ние о неравновесных процессах, случайных флуктуациях и не­ста­биль­ности). Хотя триумф техноморфного мышления, сводящего любой объект к машине, в эпоху успехов индус­три­ализма оттес­нил реалистов в тень, их присутствие всегда напоминало о существовании аль­тер­нативного видения политэкономии.

Научная картина мира менялась. В XIX веке был сделан важ­нейший шаг от ньютоновского механицизма, который представ­ля­л мир как движение масс, оперировал двумя главными катего­ри­ями: массой и силой . Когда в рассмотрение мира была включена энер­гия, возникла термодинамика, движение тепла и энергии, двумя универсальными категориями стали энергия и работа — вместо массы и силы. Это было важное изменение. В картине мира появ­ля­ется необратимость, нелинейные отношения. Сади Карно, который соз­дал теорию идеальной тепловой машины, произвел огромные культурные изменения. Эту трансформацию научного образа мира освоил и перенес в политэкономию Карл Маркс .

Маркс ввел в основную модель политэкономии цикл воспроиз­водства — аналог разработанного Сади Карно идеального цикла тепловой машины . Вместо элементарных актов обмена «товар-деньги» (как у Карно — обмен «давлениеобъем») — вся цепочка соединенных в систему операций. Модель сразу стала более адекватной — полит­эко­номия теперь изучала уже не простой акт эквивалентного обмена, как было раньше, а полный цикл, который может быть иде­альным в некоторых условиях (Карно определял условия достижения максимального КПД, в цикле воспроизводства — максимальной нормы прибыли). Но главное, что из термодина­миче­ского рассмотрения (а это была равновесная термодинамика) вы­текало, что, совершив идеальный цикл, нельзя было произвести полезную работу, т. к. эта работа использовалась для возвращения машины в исходное со­стояние. И, чтобы получить полезную рабо­ту, надо было изымать энергию из топлива, аккумулятора при­род­ной солнечной энергии.

То есть топливо было особым типом това­ра, который содержал в себе нечто, давным-давно накопленное при­­родой, что позволяло по­лучать работу. Когда Маркс ввел свою аналогию — цикл вос­произ­водства, в каждом звене ко­торого обмен был эквивалентным, то оказалось, что для получения приба­вочной стоимости надо вовлекать в этот цикл совершенно особый товар — рабочую силу, платя за нее цену, эквивалентную стоимости ее воспроизводства. Ра­бочая сила была таким товаром, созданным «при­родой», который позволял производить «полезную работу». Так в полит­экономию бы­ли введены термодинамические категории. В дальнейшем были отдельные, но безуспешные попытки развить особую ветвь энер­ге­тической или «экологической» по­лит­экономии (начиная с Подолин­ского, Вернад­ско­го, Поппера-Линкуса)

По сути, в переходе от цикла Карно к циклу вос­произ­вод­ства был сделан неосознанный скачок к неравновесной термоди­на­мике, скачок че­рез целую научную эпоху. В отличие от топлива как аккумулятора хими­че­ской энергии, которая могла вовлекаться в работу тепловой машины только с ростом энтропии, рабочая сила — явление жи