Реферат: Элементы мессианства в годы Второй мировой войны в нацистских концлагерях, гетто и лагерях для военнопленных

Мужайтесь, крепите в дорогу сердца -

Нас Родина встретит заботой, приветом...

Достойны ль мы будем любови Отца?" [34]

В стихах разных авторов присутствуют порой одни и те же мотивы, что понятно, но чувствуется влияние русской классики, в частности мессианские строки Пушкина из стихотворений "К Чаадаеву" и "Во глубине сибирских руд".

Комсомолец Бина Лурье, из Риги, погибший в августе 1941 г. в боях за Таллинн, вложил в комсомольский билет завещание матери и пушкинские стихи, в которых заменил лишь слово и одну строку:

"Товарищ, верь: взойдет она,

Заря (звезда) пленительного счастья,

Фашизм будет уничтожен,

И на обломках самовластья

Напишут наши имена!" [35]

Строки этих же стихотворений А.С.Пушкина вдохновили и Александру Свешникову, расстрелянную в мае 1944 г в Рижской тюрьме. В последнем письме, переданном на волю, она заменила несколько слов и объединила строки обоих стихотворений:

"Товарищ верь! Придет (взойдет) она,

Пора (звезда) пленительного счастья.

И на обломках самовластья

Напишут наши имена.

Оковы тяжкие падут,

Темницы рухнут, и Свобода

Нас примет радостно у входа,

И братья наши смиренно головы наклонят" [36].

В строках Александра Меркулова, расстрелянного в Крустпилсе в 1944 г, тоже вера в грядущую свободу, однако у него ярче заметны христианско-мессианские черты.

Пусть пожар повсюду полыхает.

Кто умеет пламенно любить,

Тот придет, я это точно знаю,

Чтоб оковы рабские разбить [37].

Иные строки рождались среди узников гетто. Причем в нерелигиозной среде звучали общие мотивы освобождения. Одно из стихотворений Иоганны Спектор, узницы Лиепайского гетто в Латвии, страстно пронизано желанием свободы:

Хочется уехать

На свободу,

Хочется уехать

В счастье,