Реферат: Роль личности и деятельности А. М. Горчакова в международных отношениях XIX века

В столь напряженное время посланником в Вене становится А. М. Горчаков. Он прибывает в Вену 5 июля 1854 года и сразу же разворачивает энер­гичную деятельность. На следующий же день он начал переговоры с Буолем, возглавляв­шим антирусскую партию в австрийском пра­вительстве.

Уже 12 июля он доносит в Петербург, что Буоль всячески подговари­вает прусское правительство устроить военную демонстрацию против России. В этой связи Горчаков сделал правильный вывод: «Наша дипломатическая задача в эту зиму (1854— 1855 годов) будет состоять в том, чтобы помешать включению Пруссии и осталь­ной Германии в орбиту Австрии»[1] . Вместе с тем Горчаков подметил и серьезные колебания в австрийском кабинете.

Затопив на рейде Севастополя устаревшие парусные суда и таким образом обезопасив город с моря и сняв с русских кораблей двадцать две тысячи моряков, адмиралы Корнилов и Нахимов с военным инженером Тотлебеном в течение двух недель смогли окружить Севастополь земляными укреплениями и бастионами.

В июле 1854 года союзники предложили Николаю I заключить перемирие и начать переговоры при условии принятия Россией сле­дующих «четырех пунктов»: отмена русского протектората над Дунайскими княжествами; отказ от исключительного покровительства живущим в Турции христианам; свободное плавание по Дунаю судов всех великих дер­жав; пересмотр режима черноморских про­ливов. В это же время Горчаков узнал о се­кретных переговорах между Францией и Австрией. Правильно учитывая тяжело скла­дывающуюся для России обстановку, Горчаков советовал Николаю I принять «четыре пунк­та». Однако к этому разумному предложению в Петербурге не прислушались ответом становится категоричный отказ.

После бомбардировки Севастополя 5 — 7 октября 1854 года англо—французские войска перешли к осаде города, продолжавшейся почти год, до 17 августа 1855 года, когда остатки двадцати­двухтысячного русского гарнизона, взорвав бастионы, ушли на северную сторону Севастопольской бухты, сокра­тив англо—французский экспедиционный корпус, посто­янно получавший подкрепления, на семьдесят три тысячи человек.

Видя, что дипломатическое и военное поло­жение России катастрофически ухудшается, Николай I и Нессельроде согласились на усло­вия «четырех пунктов». Но было уже поздно. Когда Горчаков сообщил об этом Буолю, тот недвусмысленно дал понять, что теперь обста­новка изменилась и соответственно изменились условия союзников. А через несколько дней, в начале декабря 1854 года, в Вене был под­писан договор о союзе Австрии с западными державами.

Не решаясь все же объявить войну России, австрийское правительство предложило на­чать в Вене совещание воюющих сторон на уровне послов, в котором, разумеется, должен был участвовать и представитель Австрии. Выдвигая это предложение, австрийские по­литики надеялись без единого выстрела по­лучить новые приращения к «лоскутной мо­нархии».

Первое заседание со­стоялось только 28 декабря. Союзники не спе­шили с началом переговоров, пока их войска не добились решающей победы в Крыму. В Вене они стремились лишь прощупать, на­сколько велика уступчивость России. От твер­дого поведения Горчакова зависело многое. Уже на первом заседании стало ясно, что пред­ставители западных держав намерены предъ­явить России гораздо большие требования, чем те, что содержались в «четырех пунктах». Горчаков уступал в мелочах, но решительно отказывался от каких бы то ни было ограни­чений суверенных прав России. Это касалось прежде всего так называемой «нейтрализа­ции» Черного моря, о которой заговорили пред­ставители Англии и Франции. На переговорах Горчаков держался подчеркнуто гордо и даже вызывающе, демонстрируя тем самым, что во­енные неудачи не меняют положения России как великой державы.

Когда союзная дипломатия пробовала затронуть честь русского оружия и унизить Россию, князь Горчаков выступал с резкими, но облеченными в прекрасную литературную форму, заявлениями. На Венской конференции А.М. Горчаков взял своим девизом защиту общенациональных интересов России.

В начале 1855 года состоялось еще несколь­ко заседаний. Горчаков пытался найти приемлемый для России вари­ант мирного договора на основе «четырех пунктов». Он запросил Николая I об инструк­циях. Однако царское правительство не хотело признать свое поражение. Не очень настаива­ли на заключении мира и союзники. Война продолжалась.

В феврале 1855 года скоропостижно скончался Николай I, союзники надеялись на заключение выгодного договора.

Горчаков тяжело переживал неудачи Рос­сии. Переговоры, которые он вел в Вене, про­исходили в очень сложной обстановке. Ему пришлось преодолевать проволочки англо­французской дипломатии, вызывающее поведение Буоля, негибкость руководителей рус­ской внешней политики.

27 августа 1855 года после одиннадцатиме­сячной обороны русские войска оставили ды­мящиеся развалины Севастополя. В Закав­казье борьба еще продолжалась, но было ясно, что Россия потерпела поражение. В этот мо­мент появилась возможность смягчить воен­ные неудачи дипломатическим путем.

В лагере союзников обнаружились серьез­ные противоречия между Англией и Францией относительно дальнейшего хода войны. Глава английского правительства Пальмерстон жаж­дал активизации военных действий, рассчиты­вая нанести сокрушительный удар и затем расчленить Россию. Французский император Наполеон III считал, что цели Франции — по­дорвать русское влияние на Ближнем Востоке и взять «реванш» за 1812 год — уже достиг­нуты, поэтому продолжение кровопролитной войны будет выгодно одной Англии. Горчаков понял, какие выгоды может извлечь для себя Россия из разногласий в лагере противника и, не дожи­даясь даже разрешения царя, которого он уве­домил о сообщении из Парижа, тут же дал согласие начать конфиденциальную переписку с Морни.

Все пошло хорошо. Горчаков заверял Мор­ни, что Россия готова к миру, если от нее не будут требовать унизительных уступок. Тот отвечал, что Франция согласна пойти навстре­чу России. Горчаков уже ставил вопрос шире, говоря о возможности франко-русского сбли­жения в будущем.

В самый разгар успешно начавшихся переговоров русское посольство в Вене полу­чило распоряжение Нессельроде прекратить сношения с Морни. Министр иностранных дел пожелал взять переговоры в свои руки. Его вмешательство привело только к ухудшению отношений с Францией, так как Нессельроде не придумал ничего лучшего, как довести до сведения Австрии о начавшихся переговорах. Многообещающий дипломатический ход Гор­чакова был сорван.

17 марта 1856 года в Париже был подписан мирный договор, по которому, благодаря разногласиям между Англией и Францией, облегчившим задачу русской дипломатии. Территориальные уступки России по парижскому миру были невелики. Союзники возвратили свои завоевания в Крыму, а Россия, взамен того, возвратила Турции свои завоевания в Азии (город Карс) и уступила устье Дуная и южную часть Бессарабии, которая была присоединена к Молдавскому княжеству. Наибольший ущерб интересам России нанесен был ограничением ее державных прав на Черном море. Вместе с Турцией, Россия была лишена права держать здесь военный флот. Обе державы обяза­лись уничтожить на берегах Черного моря военно-морские арсеналы и не держать в этом море других военных судов, кроме шести паровых по 800 тонн и четырех легких судов по 200 тонн, для необходимых распоряжений по прибрежью. Черное море объявлено было нейтральным; доступ в его воды воспрещен был военным судам всех держав, для обеспечения же торгового мореплавания, Рос­сия и Турция обязались допускать иностранных консулов в черноморские порты. Проливы Босфорский и Дарданельский вновь объявлены были закрытыми для военных судов.

В Европе дипломатические круги считали, что Россия отделалась ничтожными уступками. Фран­цузский посол в Вене барон де Буркэнэ высказался о Парижском трактате так: "Никак нельзя сообразить, озна­комившись с этим документом, кто же тут победитель, а кто побежденный"[2] .

Суверенные права России на Черном море были существенно ограничены. Горчаков на­зывал эти статьи Парижского трактата по­зорным пятном в истории России.

После ужасного поражения

После войны некогда Священный союз развалился окончательно. Баланс сил распределяется по-другому. Война наглядно доказала несостоятельность николаевского наследия. Нужно было очень многое менять и менять незамедлительно.

А. М. Горчаков с марта 1856 года на­ходился в Петербурге. Имя его было у всех на устах. Твердость, с которой он держался на трудных переговорах в Вене, произвела на дворянство боль­шое впечатление.

15 апреля 1856 года Александра Михайловича Горчакова назначают министром иностран­ных дел . Он оставался на этом посту более четверти века.

Внутри страны обостряются все назревшие проблемы. Россию потрясают массо­вые крестьянские волнения. Назревает рево­люционная ситуация. Александр II проводит либеральные реформы, при неизменном сохранении самодержавного порядка. Но с одной проблемой уже откладывать нельзя: отмена крепостного права.

Горчаков принимал участие в обсуж­дении важнейших вопросов внутренней поли­тики. В целом он полностью поддерживал об­щий курс правительства Александра II и был последовательным сторонником буржуазных реформ. Горчаков и здесь подтвердил свою репутацию «либерала», выступая против поли­цейских «крайностей» царской администрации. Однако его либерализм имел показной характер. Он оставался убежденным монархистом,. Вместе с тем, будучи опытным дипломатом, он понимал значение либеральной фразы и никогда не скупился на нее.

В обсуждении внутриполитических проблем Горчаков не играл главной роли. Зато в об­ласти международной политики России влия­ние Горчакова было исключительно велико. Александр II всегда внимательно прислуши­вался к его мнению, причем Горчаков дер­жался с императором с гораздо большей неза­висимостью, чем его предшественник.

Все свои силы и помыслы Александр Михайлович направляет на поиски принятия решения преодоления Парижского договора 1856 года.

Первым крупным актом нового министра иностранных дел явилось издание им своего рода программного документа, где с полной определенностью были провозглашены прин­ципы русской внешней политики в изменив­шейся международной обстановке. 21 августа 1856 года Горчаков направил всем посоль­ствам и миссиям России за границей цирку­ляр, где провозглашался недвусмысленный отказ от наследства Священного союза. И подчеркива­лось, что политика России будет «нацио­нальна», то есть русское правительство впредь не намерено жертвовать собственными инте­ресами во имя каких-либо устарелых принци­пов и обязательств.

В ноте Горчакова прямо формулируется мысль, что на ближайшее время Россия наме­рена воздерживаться от активного участия в международных делах. Главная задача, кото­рая стоит сейчас перед русским правитель­ством,— это «развитие внутренних сил страны». Но Россия не собирается навсегда изолиро­вать себя от остального мира. И Горчаков дает четкий и выразительный лозунг нового внешнеполитического курса: «Говорят, что Россия сердится. Нет, Россия не сердится. Россия сосредоточи­вается». Князь Горчаков был произведен в чин действитель­ного тайного советника и избран почетным членом импе­раторской Санкт-Петербургской Академии наук.

Новые политические задачи требовали и но­вых приемов дипломатической деятельности. Горчаков принялся за перестройку громоздкого и негиб­кого дипломатического аппарата, сложивше­гося в николаевское время. С 1859 года для всех лиц, желавших поступить на службу в Министерство иностранных дел, были введены строгие вступительные экзамены. На службу в принимались преимущественно русские. Однако сословная замкнутость дипломатического аппарата по-прежнему сохранялась.