Реферат: Слово в меняющемся мире: русский язык начала XXI столетия: состояние, проблемы, перспективы
Г. Н. Скляревская
Исследовательский интерес к процессам, происходящим в русском языке постсоветского времени, вполне понятен - редко лингвисты могут наблюдать столь стремительный виток языковой эволюции [Баранов и Караулов 1991; Караулов 1991; Скляревская 1991; Ферм 1994; Русский язык…1996; Земская 1997; Скляревская 1998; Шапошников 1998; Шаховский 1998; Дуличенко 1999; Сиротинина 1999; Активные языковые процессы…2000; Культурно-речевая ситуация… 2000]. Все бурные языковые изменения вызваны социальными, экономическими и политическими переменами, стремительность которых обусловливает впечатление языковых катаклизмов. Это обстоятельство дает основания многим людям, в том числе и лингвистам, говорить о порче, распаде, разложении, кризисе, упадке современного русского языка и ставить вопрос о его сохранении и спасении.
Прежде всего обращает на себя внимание громадный массив новой лексики, еще не включенной в толковые словари или зафиксированной в словарях последнего десятилетия, которая стремительно заполняет те тематические пространства, которые с наибольшей полнотой отражают изменения, происходящие в жизни общества [1]:
- политика, государственное устройство, идеология (авторитаризм, административно-командный, антиноменклатурный, антиправо, антиправовой, конфромизм, сталинщина, фундаменталист);
- экономика, финансовое дело (акционирование, акционерно-биржевой, антирыночник, бартер, бартерный, безвалютный, безналичка, безналоговый, бизнесменка, бессобственнический, бизнес-центр, брокер, ваучер, инвалюта);
- религии, верования (буддийский, буддолог, гуру, даосизм, йога, карма, кришнаиты, лама, махаяна, чакры, экуменизм);
- медицина (акупунктура, антиспидовский, антистресс, мануальный, СПИД, хоспис);
- армия, охранительные органы (бандформирование, гулаговский, дедовщина, дембель, декриминализация, КГБ, кагэбэшник, ОМОН, омоновский, омоновец, отказник, силовик);
- область паранормальных явлений (инопланетяне, НЛО, полтергейст, телекинез, телекинетический, экстрасенс);
- массовая культура (диск-жокей, дискотека, рок-клуб, шоу, шоу-бизнес);
- современная молодежная музыка (диско, мейнстрим, рейв, рок, рэп, синтезатор);
- молодежная субкультура (бодипирсинг, пирсинг);
- спорт, игры (армрестлинг, бодибилдинг, боулинг, качок);
- кушанья, напитки (баночный коктейль, гамбургер, кока-кола, кола, крекер, поп-корн, сникерс, тоник, чизбургер, шаверма);
- предметы обихода, украшения, игрушки (биотуалет, джакузи, микроволновка, тамагочи, типсы, трансформер);
- одежда, фасоны одежды (адидасы, боди, бюстье, капри, карго, косуха, парка, пуховик, свингер, слаксы, топ, топлесс, шазюбль);
- ткани, материалы (крэг, лайкра, наппа, нубук, органза, стреч, эластан);
- косметика (гель, скраб, кондиционер).
Наиболее важный (если не основной, то во всяком случае наиболее очевидный) источник новой лексики - заимствования (преимущественно из американского варианта английского языка): имидж, киллер, мейнстрим, нотбук, он-лайн, папарацци, поп-корн, прайс, пресс-релиз, промоутер, ремикс, сайт, секьюрити, сиквел, сингл, слоган, тамагочи, ток-шоу, транш, холдинг, эксклюзивный и множество других, разной степени освоенности, при этом многие частотные слова, преимущественно термины информатики, употребляются в текстах современных газет, журналов, деловой литературы в написании латиницей, что демонстрирует их недостаточную освоенность языком (Unix, notebook, BMW, CD, CD-ROM, Coca-Сola, Hi-fi, IBM, mass-media, on-line, Pentium, PR, VIP, Windows). Встречается также еще одно новое языковое явление, свидетельствующее о начальном этапе освоения иноязычной лексики русским языком - комбинированное (латиницей и кириллицей) написание сложносоставных слов (IBM-совместимый, PR-акция, PR-бизнес, PR-менеджер, VIP-клиент, VIp-номер, VIP-мероприятие, Web-сайт, WEB-страница, Web-сервер), а также некоторых слов, образованных от иноязычного слова по словообразовательной модели русского языка (PRщик, VIPовский и т. п.). Этот лексический материал чрезвычайно важен для лингвистической науки и для современного языкового сознания, так как дает возможность «схватить» момент соприкосновения двух разноязычных систем и зафиксировать самый первый шаг на пути процесса заимствования слова.
Массовый характер заимствований, их интенсивность и стремительность адаптации в русском языке вызывает крайне негативную реакцию многих членов общества, обычно тех, чья профессиональная деятельность так или иначе связана со словом: преподавателей, переводчиков и некоторых лингвистов. Существует даже мнение о «языковой интервенции». По нашему мнению, массив заимствований, обусловленный экстралингвистическими причинами - открытостью современного российского общества для международных связей и контактов, - не грозит русскому языку ни «засорением» ни тем более «интервенцией». Современный русский язык, как впрочем и русский язык прошлого, - устойчивая система, которая хорошо адаптирует чуждые элементы, приспосабливая их к своим лингвистическим системам и заставляя служить своим целям. Трудно представить современный русский язык без таких слов, как, например, сеанс, сезон, факт, результат, социальный и т.п. - не будь их, как бы мы выражали соответствующие им понятия? Однако 130 лет назад эти слова вызывали раздражение и протест не меньше, чем современные имидж, дилер, менеджер. В 1873 году славянофил Платон Лукашевич с горечью констатировал: «Мы смеялись некогда над иностранными словами, введенными в наш язык в первой половине 18 века: ассамблея, элоквенция, баталия; что же они значат против нынешних: инициатива, культура, интеллигенция, прогресс, гуманность, цивилизация, сеанс, сезон, факт, эффект, результат, объект, рутина, реальный, нормальный, актуальный, социальный, популярный, национальный, индивидуальный, элементарный, словом сказать, что значат эти прежние иностранные слова против всего французского словаря, введенного в наш язык?» [цит. по: Виноградов 1994: 229].
Интенсивная демократизация языка в сочетании с отменой цензуры привела к тому, что потоки сниженной, жаргонной, а нередко и уголовной и нецензурной лексики вышли за пределы своей социальной среды и стали достоянием всех жанров, требующих экспрессии: художественных текстов, газетных и телевизионных репортажей, публицистических выступлений, политических дебатов. Балдёж (наркотическое опьянение; удовольствие), беспредел (беззаконие; в уголовном языке обозначает также группировку преступников, отошедших от криминального мира), разборка (выяснение отношений; самосуд), качать права (грубо добиваться своего), вешать лапшу на уши (вводить в заблуждение), на халяву (не затрачивая средств или усилий), лох (разиня; потерпевший), замочить (убить), кинуть, взять на понт, взять на пушку (обмануть), навар (доход), не светит (не получится что-л., не будет успеха), до лампочки (безразлично) [ТСУЖ; РФ] - вот ничтожный список слов уголовного жаргона, ставших общеизвестными и общеупотребительными. Характерно, что исследователи склонны считать многие жаргонизмы уголовной среды, не утратившие связи с этой средой, такие, как мусор (милиционер), обуть (ограбить, обобрать), важняк (следователь по особо важным делам), мочить (убивать), ксива (паспорт) и др. достоянием «общего жаргона», при этом под общим жаргоном понимается «тот пласт современного русского жаргона, который, не являясь принадлежностью отдельных социальных групп, с достаточно высокой частотностью встречается в языке средств массовой информации и употребляется (или по крайней мере понимается) всеми жителями большого города, в частности, образованными носителями русского литературного языка» [Розина ТСРОЖ: IV; Ермакова там же: IX]. Тот факт, что жаргонизмы теперь уже, как правило, не поясняются в текстах, не требуют «перевода» на стандартный и общепринятый язык, свидетельствует о том, что они «если еще и не вошли, то уже ворвались в речевой обиход образованного общества» [Костомаров 1994: 63], демонстрируя «свободу самовыражения» и право на выбор любых выразительных средств.
Вполне понятно, что ни заимствования, ни жаргонизмы не могли бы с таким напором хлынуть в язык, если бы не были востребованы обществом и не обслуживали бы его потребности.
Подобным образом и современное словообразование, по выражению Е.А. Земской, «используя морфемный состав языка, выполняет заказ общества на создание необходимых для коммуникации наименований» [Русский язык… 1996: 90]. Процесс современного словообразования лавинообразен и неуправляем. Здесь действует языковая стихия: новые производные слова образуются и входят в речевое употребление не постепенно и ступенчато, как это бывает в периоды "спокойного" языкового развития, а стремительно, одномоментно, когда в соответствии с потребностями языкового коллектива, в связи с актуализацией того или иного понятия, в речевой обиход обрушивается сразу громоздкое словообразовательное гнездо. Ср. сформировавшееся на наших глазах словообразовательное гнездо при слове наркотики: наркозависимость, наркозависимый, наркобанда, наркобизнес, наркобизнесмен, наркоделец, наркодоллары, нарколог, наркологический, наркология, наркоман, наркоманизация, наркоманический, наркомафия, наркомания, наркорубли, наркосредства, наркота, наркотизация. Активизировались многие словообразовательные аффиксы: де-, раз-, пост-, после-, не- и др.: деидеологизация, декоммунизация, департизация, десоветизация, деструктивный; послеавгустовский, послеоктябрьский, послеоттепельный, послепутчевый, послесоветский, послесталинский; постсоветский, посткоммунистический, постперестроечный; разгосударствление, раскрестьянивание; неотоваренный, неконвертируемый, неполитизированный, недемократ, недемократичный, неправовой, нерыночный, неформальный. Новые словообразовательные форманты, такие, как видео-, аудио-, нарко-, секс-, эко- и др. формируют новые представления о мире (видеоиндустрия, видеопиратство, наркобизнес, наркорубли, наркосредства, сексменьшинства; экогенез, экокатастрофа, экосистема). Что касается привычных словообразовательных формантов, то и они, регулярно включаясь в словообразовательный процесс, также отражают новый мир - ср. новые слова со старым формантом анти-: антивоенный, антидемократ, антиельцинский, антизаконный, антиконституционный, антиленинский, антиноменклатурный, антиперестроечный, антиреклама, антирыночник. Подобным образом отражают новое языковое сознание многочисленные составные слова: ведомственно-бюрократический, тоталитарно-административный, секс-бизнес, секретарь-референт, шоу-бизнес, интернет-зависимость, интернет-кафе, интернет-реклама, интернет-сервис, акционерно-биржевой, бизнес-партнер, партийно-бюрократический, атташе-кейс, пиар-кампания, фирма-риэлтер, медиа-брокер, медиа-баинг, рок-тусовка, бой-френд, брейн-ринг. Наблюдается новая волна аббревиаций (ГКЧП, ГУЛАГ, КПРФ, ЛДПР, НДР, НЛО, ОМОН, СКВ, СОБР, СПС, АО, АПК, ГКО, СЕ, ГНС, ДВР, ЕВС, РУБОП, МЧС), причем, как правило, аббревиатуры также вступают в словообразовательный процесс, образуя целые ряды новых производных слов (бэтээровец, бэтээровский, гэкачепист, гэкачепистский, гэпэушник, зэк, зэчка, кагэбэшный, кагэбэшник, омоновец, омоновский, рубоповец, ОВРовцы). Весьма выразительна в этом отношении милицейская аббревиатура БОМЖ ([лицо] без определенного места жительства), давшая русскому языку за короткое время не только существительное бомж, но и серию его производных: бомжиха, бомжонок, бомжевать, бомжатник.
Важное место в ряду языковых изменений занимает актуализация лексики - глубокие семантические, стилистические, сочетаемостные, оценочные и другие изменения, которым подвергаются слова так называемого «основного фонда» (валютный, великий, гуманитарный, диссидент, информационный, рублевый, рынок, террор, правовой, правозащитник, гуманитарный, экология и др.).
Под актуализацией мы понимаем:
- активные семантические преобразования (расширение сочетаемости и изменение ее характера, образование новых значений слов, в том числе переносных, а также изменение значений слов в связи с идеологической переориентацией);
- возникновение серий устойчивых сочетаний;
- словообразовательную активизацию.
Обычные, привычные "старые" слова претерпевают такие глубокие изменения (семантические, стилистические, сочетаемостные, оценочные и другие), что это сделало бы их смысл закрытым, непонятным для человека, чье языковое сознание осталось на уровне 1985 года, если такое возможнопредположить (валютная проститутка, валютный коридор, гуманитарные продукты, информационное поле, рублевый бар, рублевая игра в казино, теневой рынок, рынок изобретений, экология языка и др.).
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--