Песнь о великом походе

    Эй вы, встречные,
     Поперечные!
     Тараканы, сверчки
     Запечные!
     Не народ, а дрохва
     Подбитая!
     Русь нечесаная,
     Русь немытая.
     Вы послушайте
     Новый вольный сказ,
     Новый вольный сказ
     Про житье у нас.
     Первый сказ о том,
     Что давно было.
     А второй - про то,
     Что сейчас всплыло.
     Для тебя я, Русь,
     Эти сказы спел,
     Потому что был
     И правдив и смел.
     Был мастак слагать
     Эти притчины,
     Не боясь ничьей
     Зуботычины.
     *
     Ой, во городе
     Да во Ипатьеве
     При Петре было
     При императоре.
     Говорил слова
     Непутевый дьяк:
     "Уж и как у нас, ребята,
     Стал быть, царь дурак.
     Царь дурак-батрак
     Сопли жмет в кулак,
     Строит Питер-град
     На немецкий лад.
     Видно, делать ему
     Больше нечего,
     Принялся он Русь
     Онемечивать.
     Бреет он князьям
     Брады, усие, -
     Как не плакаться
     Тут над Русию?
     Не тужить тут как
     Над судьбиною?
     Непослушных он
     Бьет дубиною".
     *
     Услыхал те слова
     Молодой стрелец.
     Хвать смутьянщика
     За тугой косец.
     "Ты иди, ползи,
     Не кочурься, брат.
     Я свезу тебя
     Прямо в Питер-град.
     Привезу к царю,
     Кайся, сукин кот!
     Кайся, сукин кот,
     Что смущал народ!"
     *
     По Тверской-Ямской
     Под дугою вбряк
     С колокольцами
     Ехал бедный дьяк.
     На чертвертый день,
     О полдневых пор,
     Прикатил наш дьяк
     Ко царю во двор.
     Выходил тут царь
     С высока крыльца,
     Мах-дубинкою
     Подозвал стрельца.
     "Ты скажи, зачем
     Прикатил, стрелец?
     Аль с Москвы какой
     Потайной гонец?"
     "Не гонец я, царь,
     Не родня с Москвой.
     Я всего лишь есть
     Слуга верный твой.
     Я привез к тебе
     Бунтаря-дьяка.
     У него, знать, в жисть
     Не болят бока.
     В кабаке на весь
     На честной народ
     Он позорил, царь,
     Твой высокий род".
     "Ну, - сказал тут Петр, -
     Вылезай кось, вошь!"
     Космы дьяковы
     Поднялись, как рожь.
     У Петра с плеча
     Сорвался кулак...
     И навек задрал
     Лапти кверху дьяк.
     У Петра был двор,
     На дворе был кол,
     На колу - мочало.
     Это только, ребята,
     Начало.
     *
     Ой, суров наш царь,
     Алексеич Петр.
     Он в единый дух
     Ведро пива пьет.
     Курит - дым идет
     На три сажени,
     Во немецких одеждах
     Разнаряженный.
     Возговорит наш царь
     Алексеич Петр:
     "Подойди ко мне,
     Дорогой Лефорт.
     Мастер славный ты:
     В Амстердаме был.
     Русский царь тебе,
     Как батрак, служил.
     Он учился там,
     Как топор держать.
     Ты езжай-кось, мастер,
     В Амстердам опять.
     Передай ты всем
     От Петра поклон.
     Да скажи, что сейчас
     В страшной доле он.
     В страшной доле я
     За родную Русь...
     Скоро смерть придет,
     Помирать боюсь.
     Помирать боюсь,
     Да и жить не рад:
     Кто ж теперь блюсти
     Будет Питер-град?
     Средь туманов сих
     И цепных болот
     Снится сгибший мне
     Трудовой народ.
     Слышу, голос мне
     По ночам звенит,
     Что на их костях
     Лег тугой гранит.
     Оттого подчас,
     Обступая град,
     Мертвецы встают
     В строевой парад.
     И кричат они,
     И вопят они.
     От такой крични
     Загашай огни.
     Говорят слова:
     "Мы всему цари!
     Попадешься, Петр,
     Лишь сумей помри.
     Мы сдерем с тебя
     Твой лихой чупрын,
     Потому что ты
     Был собачий сын.
     Поблажал ты знать
     Со министрами.
     На крови для них
     Город выстроил.
     Но пускай за то
     Знает каждый дом -
     Мы придем еще,
     Мы придем, придем!
     Этот город наш,
     Потому и тут
     Только может жить
     Лишь рабочий люд".
     Смолк наш царь
     Алексеич Петр,
     В три ручья с него
     Льет холодный пот.
     *
     Слушайте, слушайте,
     Вы, конечно, народ
     Хороший,
     Хоть метелью вас крой,
     Хоть порошей.
     Одним словом,
     Миляги!
     Не дадите ли
     Ковшик браги?
     Человечий язык,
     Чай, не птичий.
     Славный вы, люди,
     Придумали
     Обычай.
     *
     И пушки бьют,
     И колокола плачут.
     Вы, конечно, понимаете,
     Что это значит?
     Много было роз,
     Много было маков.
     Схоронили Петра,
     Тяжело оплакав.
     И с того ль, что там
     Всякий сволок был,
     Кто всерьез рыдал,
     А кто глаза слюнил.
     Но с того вот дня
     Да на двести лет
     Дуракам-царям
     Прямо счету нет.
     И все двести лет
     Шел подземный гуд:
     "Мы придем, придем!
     Мы возьмем свой труд.
     Мы сгребем дворян
     Да по плеши им,
     На фонарных столбах
     Перевешаем!"
     *
     Через двести лет,
     В снеговой октябрь,
     Затряслась Нева,
     Подымая рябь.
     Утром встал народ
     И на бурю глядь:
     На столбах висит
     Сволочная знать.
     Ай да славный люд!
     Ау да Питер-град!
     Но с чего же там
     Пушки бьют палят?
     Бьют за городом,
     Бьют из-за моря.
     Понимай как хошь
     Ты, душа моя!
     Много в эти дни
     Совершилось дел.
     Я пою о них,
     Как спознать сумел.
     *
     Веселись, душа
     Молодецкая.
     Нынче наша власть,
     Власть советская.
     Офицерка,
     Да голубчика
     Прикокошили
     Вчера в Губчека.
     . . . . . . . . . . . .
     Гаркнул "Яблочко"
     Молодой матрос:
     "Мы не так еще
     Подотрем вам нос!"
     *
     А за Явором,
     Под Украйною,
     Услыхали мужики
     Весть печальную.
     Власть советская
     Им очень нравится,
     Да идут войска
     С ней расправиться.
     В тех войсках к мужикам
     Родовая месть.
     И Врангель тут,
     И Деникин здесь.
     А на помог им,
     Как лихих волчат,
     Из Сибири шлет отряды
     Адмирал Колчак.
     *
     Ах, рыбки мои,
     Мелки косточки!
     Вы, крестьянские ребята,
     Подросточки.
     Ни ногатой вас не взять,
     Ни резанами,
     Вы гольем пошли гулять
     С партизанами.
     Красной Армии штыки
     В поле светятся.
     Здесь отец с сынком
     Могут встретиться.
     За один удел
     Бьется эта рать,
     Чтоб владеть землей
     Да весь век пахать,
     Чтоб шумела рожь
     И овес звенел,
     Чтобы каждый калачи
     С пирогами ел.
     *
     Ну и как же тут злобу
     Не вынашивать?
     На Дону теперь поют
     Не по-нашему:
     "Пароход идет
     Мимо пристани.
     Будем рыбу кормить
     Коммунистами".
     А у нас для них поют:
     "Куда ты котишься?
     В Вечека попадешь -
     Не воротишься".
     *
     От одной беды
     Целых три растут, -
     Вдруг над Питером
     Слышен новый гуд.
     Не поймет никто,
     Отколь гуд идет:
     "Ты не смей дремать,
     Трудовой народ,
     Как под Питером
     Рать Юденича".
     Что же делать нам
     Всем теперича?
     И оттуда бьют,
     И отсель палят -
     Ой ты, бедный люд,
     Ой ты, Питер-град!
     *
     . . . . . . . . . . .
     Дождик лил тогда
     В три погибели.
     На корню дожди
     Озимь выбили.
     И на энтот год
     Не шумела рожь.
     То не жизнь была,
     А в печенки нож.
     . . . . . . . . . . .
     *
     А за синим Доном,
     Станицы казачьей,
     В это время волк ехидный
     По-кукушьи плачет.
     Говорит Корнилов
     Казакам поречным:
     "Угостите партизанов
     Вишеньем картечным.
     С Красной Армией Деникин
     Справится, я знаю.
     Расстелились наши пики
     С Дона до Дунаю".
     *
     . . . . . . . . . . .
     Вей сильней и крепче,
     Ветер синь-студеный.
     С нами храбрый Ворошилов,
     Удалой Буденный.
     *
     Если крепче жмут,
     То сильней орешь.
     Мужику одно:
     Не топтали б рожь.
     А как пошла по ней
     Тут рать Деникина -
     В сотни верст легла
     Прямо в никь она.
     Над такой бедой
     В стане белых ржут.
     Валят сельский скот
     И под водку жрут.
     Мнут крестьянских жен,
     Девок лапают.
     "Так и надо вам,
     Сиволапые!
     Ты, мужик, прохвост!
     Сволочь, бестия!
     Отплати-кось нам
     За поместия.
     Отплати за то,
     Что ты вешал знать.
     Эй, в кнуты их всех,
     Растакую мать!"
     *
     Ой ты, синяя сирень,
     Голубой палисад!
     На родимой стороне
     Никто жить не рад.
     Опустели огороды,
     Хаты брошены,
     Заливные луга
     Не покошены.
     И примят овес,
     И прибита рожь. -
     Где ж теперь, мужик,
     Ты приют найдешь?
     *
     Но сильней всего
     Те встревожены,
     Что ночьми не спят
     В куртках кожаных,
     Кто за бедный люд
     Жить и сгибнуть рад,
     Кто не хочет сдать
     Вольный Питер-град.
     *
     Там под Лиговом
     Страшный бой кипит.
     Питер траурный
     Без огней. Не спит.
     Миг - и вот сейчас
     Враг проломит все,
     И прощай мечта
     Городов и сел...
     Пот и кровь струит
     С лиц встревоженных.
     Бьют и бьют людей
     В куртах кожаных.
     Как снопы, лежат
     Трупы по полю.
     Кони в страхе ржут,
     В страхе топают.
     Но напор от нас
     Все сильней, сильней.
     Бьются восемь дней,
     Бьются девять дней...
     На десятый день
     Не сдержался враг...
     И пошел чесать
     По кустам в овраг.
     Наши взад им: "Крой!"
     Пушки бьют, палят...
     Ай да славный люд!
     Ай да Питер-град!
     *
     А за Белградом,
     Окол Харькова,
     Кровью ярь мужиков
     Перехаркана.
     Бедный люд в Москву
     Босиком бежит.
     И от стона, о от рева
     Вся земля дрожит.
     Ищут хлеба они,
     Просят милости,
     Ну и как же злобной воле
     Тут не вырасти?
     У околицы
     Гуляй-полевой
     Собиралися
     Буйны головы.
     Да как стали жечь,
     Как давай палить.
     У Деникина
     Аж живот болит.
     *
     Эх, песня,
     Песня!
     Есть ли что на свете
     Чудесней?
     Хоть под гусли тебя пой,
     Хоть под тальяночку.
     Не дадите ли бы мне,
     Хлопцы,
     Еще баночку?
     *
     Ах, яблочко,
     Цвета милого!
     Бьют Деникина,
     Бьют Корнилова.
     Цветочек мой,
     Цветик маковый.
     Ты скорей, адмирал,
     Отколчакивай.
     Там за степью гул,
     Там за степью гром,
     Каждый в битве защищает
     Свой отцовский дом.
     Курток кожаных
     Под Донцом не счесть.
     Видно, много в Петрограде
     Этой масти есть.
     *
     В белом стане вопль,
     В белом стане стон:
     Обступает наша рать
     Их со всех сторон.
     В белом стане крик,
     В белом стане бред.
     Как пожар стоит
     Золотой рассвет.
     И во всех кабаках
     Огни светятся...
     Завтра многие друг с другом
     Уж не встретятся.
     И все пьют за царя,
     За святую Русь,
     В ласках знатных шлюх
     Забывая грусть.
     *
     В красном стане храп,
     В красном стане смрад.
     Вонь портяночная
     От сапог солдат.
     Завтра, еле свет,
     Нужно снова в бой.
     Спи, корявый мой!
     Спи, хороший мой!
     Пусть вас золотом
     Свет зари кропит.
     В куртке кожаной
     Коммунар не спит.
     *
     На заре, заре
     В дождевой крутень
     Свистом ядерным
     Мы встречали день.
     Подымая вверх,
     Как тоску, глаза,
     В куртке кожаной
     Коммунар сказал:
     "Братья, если здесь
     Одолеют нас,
     То октябрьский свет
     Навсегда погас.
     Будет крыть нас кнут,
     Будет крыть нас плеть,
     Всем весь век тогда
     В нищете корпеть".
     С горьким гневом рук,
     Утерев слезу,
     Ротный наш с тех слов
     Сапоги разул.
     Громко кашлянув,
     "На, - сказал он мне, -
     Дома нет сапог,
     Передай жене".
     *
     На заре, заре
     В дождевой крутень
     Свистом ядерным
     Мы сушили день.
     Пуля входит в грудь,
     Как пчелы ужал.
     Наш отряд тогда
     Впереди бежал.
     За лощиной пруд,
     А за прудом лог.
     Коммунар ничком
     В землю носом лег.
     Мы вперед, вперед!
     Враг назад, назад!
     Мертвецы пусть так
     Под дождем лежат.
     Спите, храбрые,
     С отзвучавшим ртом!
     Мы придем вас всех
     Хоронить потом.
     *
     Вот и кончен бой,
     Машет красный флаг.
     Не жалея пят,
     Удирает враг.
     Удивленный тем,
     Что остался цел,
     Молча ротный наш
     Сапоги надел.
     И сказал: "Жене
     Сапоги не враз,
     Я их сам теперь
     Износить горазд".
     *
     Вот и кончен бой,
     Тот, кто жив, тот рад.
     Ай да вольный люд!
     Ай да Питер-град
     От полуночи
     До синя утра
     Над Невой твоей
     Бродит тень Петра.
     Бродит тень Петра,
     Грозно хмурится
     На кумачный цвет
     В наших улицах.
     В берег бьет вода
     Пенной индевью...
     Корабли плывут
     Будто в Индию...
     <1924>