А если сменить тему на религию? Читаем диалог внутри...

А если сменить тему на религию? Читаем диалог внутри...— Привет, что делаешь? — Да вот, задачки решаю из журнала. — Ну ты даёшь! Не ожидал от тебя. — Чего не ожидал? — Что ты опустишься до задачек. Вроде умный ведь, а веришь во всякую ерунду. — Извини, не понимаю. Что ты называешь ерундой? — Да всю эту вашу математику. Ведь очевидно же, что фигня полная. — Как ты можешь так говорить? Математика — царица наук... — Вот только давай без этого пафоса, да? Математика — вообще не наука, а одно сплошное нагромождение дурацких законов и правил. — Что?! — Ой, ну не делай такие большие глаза, ты же сам знаешь, что я прав. Нет, я не спорю, таблица умножения — великая вещь, она сыграла немалую роль в становлении культуры и истории человечества. Но теперь — то это всё уже неактуально! И потом, зачем было всё усложнять? В природе не существует никаких интегралов или логарифмов, это всё выдумки математиков. — Погоди. Математики ничего не выдумывали, они открывали новые законы взаимодействия чисел, пользуясь проверенным инструментарием... — Ну да, конечно! И ты этому веришь? Ты что, сам не видишь, какую чушь они постоянно несут? Тебе привести пример? — Да уж, будь добр. — Да пожалуйста! Теорема Пифагора. — Ну и что в ней не так? — Да всё не так! "Пифагоровы штаны на все стороны равны", понимаете ли. А ты в курсе, что греки во времена Пифагора не носили штанов? Как Пифагор мог вообще рассуждать о том, о чём не имел никакого понятия? — Погоди. При чём тут штаны? — Ну они же вроде бы Пифагоровы? Или нет? Ты признаёшь, что у Пифагора не было штанов? — Ну, вообще-то, конечно, не было... — Ага, значит, уже в самом названии теоремы явное несоответствие! Как после этого можно относиться серьёзно к тому, что там говорится? — Минутку. Пифагор ничего не говорил о штанах... — Ты это признаёшь, да? — Да... Так вот, можно я продолжу? Пифагор ничего не говорил о штанах, и не надо ему приписывать чужие глупости... — Ага, ты сам согласен, что это всё глупости! — Да не говорил я такого! — Только что сказал. Ты сам себе противоречишь. — Так. Стоп. Что говорится в теореме Пифагора? — Что все штаны равны. — Блин, да ты вообще читал эту теорему?! — Я знаю. — Откуда? — Я читал. — Что ты читал?! — Лобачевского. *пауза* — Прости, а какое отношение имеет Лобачевский к Пифагору? — Ну, Лобачевский же тоже математик, и он вроде бы даже более крутой авторитет, чем Пифагор, скажешь нет? *вздох* — Ну и что же сказал Лобачевский о теореме Пифагора? — Что штаны равны. Но это же чушь! Как такие штаны вообще можно носить? И к тому же, Пифагор вообще не носил штанов! — Лобачевский так сказал?! *секундная пауза, с уверенностью* — Да! — Покажи мне, где это написано. — Нет, ну там это не написано так прямо... — Как называется книга? — Да это не книга, это статья в газете. Про то, что Лобачевский на самом деле был агент германской разведки... ну, это к делу не относится. Всё-равно он наверняка так говорил. Он же тоже математик, значит они с Пифагором заодно. — Пифагор ничего не говорил про штаны. — Ну да! О том и речь. Фигня это всё. — Давай по порядку. Откуда ты лично знаешь, о чём говорится в теореме Пифагора? — Ой, ну брось! Это же все знают. Любого спроси, тебе сразу ответят. — Пифагоровы штаны — это не штаны... — А, ну конечно! Это аллегория! Знаешь, сколько раз я уже такое слышал? — Теорема Пифагора гласит, что сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы. И ВСЁ! — А где штаны? — Да не было у Пифагора никаких штанов!!! — Ну вот видишь, я тебе о том и толкую. Фигня вся ваша математика. — А вот и не фигня! Смотри сам. Вот треугольник. Вот гипотенуза. Вот катеты... — А почему вдруг именно это катеты, а это гипотенуза? Может, наоборот? — Нет. Катетами называются две стороны, образующие прямой угол. — Ну вот тебе ещё один прямой угол. — Он не прямой. — А какой же он, кривой? — Нет, он острый. — Так и этот тоже острый. — Он не острый, он прямой. — Знаешь, не морочь мне голову! Ты просто называешь вещи как тебе удобно, лишь бы подогнать результат под желаемый.