Чем был вызван интерес Александра Пушкина к истории пугачевского Восстания

В 1833 г. Пушкин начинает изучать архивные материалы, обращается к разным лицам с просьбой сообщить ему всё, что известно о Пугачеве. Вот что он сам говорит о своей работе: «Я прочел со вниманием все, что было напечатано о Пугачеве, и сверх того 18 толстых томов… разных рукописей, указов, донесений. Я посетил места, где произошли события эпохи, мною описанной, поверяя мертвые документы еще живых, но уже престарелых очевидцев и вновь поверяя их дряхлеющую память историческою критикою… Вся эта эпоха была худо известна. Военная часть оной никем не была обработана: многое даже могло быть обнародовано только с высочайшего соизволения. »  Две исторические фигуры привлекали особенное внимание Пушкина: Пугачев и Петр I. Пугачеву Пушкин посвятил повесть «Капитанская дочка» и исторический труд «История Пугачева» . Пугачев интересовал Пушкина и как художника и как историка, но его обращение к нему не было уходом в прошлое. Пугачев воплощал для Пушкина историю, прошлое России, и, изучая его деятельность, он хотел найти ответы на острейшие вопросы современности и прояснить будущее. В 30-е годы, когда в разных местах России вспыхивали крестьянские бунты, воспоминания о «пугачевщине» оживились. С трудом подавив мятежи, правительство превзошло восставших в жестокости изуверстве. Пушкин с головой ушел в историю пугачевского бунта, чтобы понять кровавые трагедии, развернувшиеся на его глазах. Фигура мятежного Пугачева давно привлекала внимание Пушкина, он стал интересоваться ею еще в михайловской ссылке. Тему эту Пушкин в конце концов решает в двух планах: и в качестве профессионального историка в «Истории Пугачева» , и в качестве писателя в «Капитанской дочке» . «Капитанская дочка» оказалась своеобразным «завещанием» Пушкина. Открывая читателю всю свою выстраданную правду о русском народе и русском бунте, писатель призывал задуматься над коренными вопросами развития России и судьбы русского народа. «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный! » – предостерегающе восклицает поэт.