Деятельность культуры Пушкина и Репина!

Пушкин. Во-первых, потому, что Пушкин — величайший поэт, мастер универсальнейшего из искусств — искусства слова. В этой связи хочется привести слова другого великого русского поэта — Анны Ахматовой. Вот они: “Стихи Пушкина дарили детям русский язык в самом совершенном его великолепии, язык, который они, может быть, никогда больше не услышат и на котором никогда не будут говорить, но который все равно будет при них как вечная драгоценность”.      Во-вторых, потому, что Пушкин сделал русский язык совершенным, мировым. А посему в наше время не вызывает никаких сомнений, что “говорить по-русски” — означает “говорить на пушкинском языке”.      В-третьих, потому, что Пушкин — общепризнанный глава и классический образец всей читаемой, живой, новейшей русской литературы. Уже современники поэта увидели в нем “солнце нашей поэзии”.      И, наконец, четвертое. Еще при жизни Пушкина, в 1832 году, Гоголь сказал о нем следующее: “Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через 200 лет”. Писатель был абсолютно прав. В русском сознании Пушкин действительно стал несравнимой величиной.  Репин. Значительный вклад в историю русской культуры внес художник Илья Ефимович Репин. И.Е.Репин принадлежит к числу выдающихся русских художников второй половины 19 века. Его творчество олицетворяет собой высшие достижения живописи передвижников, стремившихся сделать искусство понятным и близким народу, актуальным, отражающим основные закономерности жизни. Репин не признавал «искусства для искусства». «Я не могу заниматься непосредственным творчеством, - писал он, - делать из своих картин ковры, ласкающие глаз…приноравливаясь к новым веяниям времени. Всеми своими ничтожными силенками я стремлюсь олицетворить мои идеи в правде; окружающая жизнь меня слишком волнует, не дает покоя, сама просится на холст».  Репин был величайшим реалистом. Окружающим часто приходилось слышать от него жалобы на бедность фантазии. Но дело не в бедности фантазии художника, а в том, что по характеру своего дарования он не мог писать «от себя», по воображению, не мог увлечься придуманным – только многокрасочная жизнь, яркие события и человеческие характеры рождали в нем творческое горение.