Художественные детали ноздрева в мертвых душах

Манилов, Собакевич, Ноздрев, Коробочка, Плюшкин.. . Эти имена стали нарицательными. Подобное их перечисление выглядит как-то неестественно: разве можно ставить в один ряд таких разных персонажей? Попробуем дать краткую характеристику помещикам из «Мертвых душ» . Манилов — филантроп, прожектер, бездельник. Собакевич — мизантроп, кулак, выжига. Ноздрев — мошенник, картежник, расточитель. Коробочка — ханжа, тупица. Плюшкин — скряга, человеконенавистник, накопитель. Какие разные характеристики, не правда ли? На мой взгляд, характеры помещиков описаны так, что составляют пары по противоположности: Манилов — Собакевич, Ноздрев — Плюшкин. Единственная помещица в поэме — Коробочка — выглядит как промежуточное звено между ними. Было бы закономерным, если бы отрицательные черты одного характера уравновешивались положительными чертами другого. Но не так делает Гоголь: пустой филантропии Манилова противостоит явная мизантропия Собакевича, дикой расточительности Ноздрева — безумная страсть к накопительству Плюшкина. Каждый помещик — своего рода нравоучительная иллюстрация, «человек-страсть» , то есть воплощение отдельно взятого отрицательного качества. В этом структурное сходство персонажей «Мертвых душ» . Примерно так же строились образы комедии классицизма. Например, у Мольера: Тартюф — ханжа, Журден — глупый самолюбец и т. д. Гоголь творил во времена, когда зарождался метод критического реализма, который стал логическим продолжением классицизма просветительского. Новый художественный метод давал возможность не только детально разрабатывать характеры героев, но и делать глубокие обобщения. Однако на материале «Мертвых душ» заметно, что Гоголь не был готов сделать далеко идущие социальные выводы, как это пытались доказать советские литературоведы. Его абстрактная «Русь» , к которой Гоголь не устает обращаться, представляет собой не что иное как утопию, выдуманную самим писателем в далекой Италии. При этом, что особенно любопытно, образы помещиков составляют некую антиутопию, которая мало похожа на реальную картину российской жизни той эпохи. Помещики «Мертвых душ» — это экзотические творения писательского воображения, у них могли быть лишь весьма отдаленные прототипы. Здесь становится заметна разница между образами помещиков, заключающаяся в той мере вреда, которую каждый из них способен нанести обществу. Манилов и Собакевич сами по себе безвредны. Лишь множество маниловых и собакевичей способны принести сколько-нибудь заметный ущерб: первые — своей бесхозяйственностью, вторые — жадностью. А вот Ноздрев и Плюшкин не такие. Они представляют собой активную разрушительную силу. Ужасающий пример Плюшкина, «прорехи на человечестве» , может быть заразительным в обществе, где существует эксплуатация человека человеком и нет твердых моральных устоев. Ноздрев с его патологической страстью к игре во всех ее проявлениях еще более опасен: для него нет ничего святого, а его пример гораздо более заразителен, чем пример Плюшкина. Заметим, что в России 19 века увлечение азартными играми среди дворянства приводило к разорению богатейших имений.. .