Литературные истоки образов гоголевских помещиков

Мертвые души — то основное, на чем строится сюжет гоголевской поэмы. Мертвые души, так сказать, предмет коммерции главного героя. Любопытный, кстати, способ разбогатеть: где почти даром, где совсем за так набрать мертвых душ — умерших крепостных, существующих до следующей переписи только по ревизским сказкам, и заложить их в банке под вполне реальные, живые деньги! Но смысл поэмы Н. В. Гоголя гораздо шире. Мертвые души — это те, кого власть, государственная система поставила над другими людьми, кто паразитирует на них. Все эти маниловы, собакевичи, коробочки, ноздревы, плюшкины, городские чиновники и сам генерал - губернатор. Создавая образы помещиков, Гоголь не просто показывает нам разные типажи владельцев крепостных душ: мечтательных бездельников (Манилов), абсолютно равнодушных ко вверенным ему крепостным; скупердяев (Собакевич), которые ничего не упустят в жизни; «дубиноголовых» коробочек, увязших в мелком натуральном хозяйстве, где взят на учет каждый клочок земли, каждый кусочек, каждый ящичек и шкатулочка; бессмысленных задир (Ноздрев), который больше бесчинствует на ярмарках да по соседским поместьям, чем бывает дома; и наконец, феноменальных со всех сторон плюшкиных. Автор создает целую систему образов, очень реалистическую и в то же время отчетливо сатирическую. Он показывает нам «героев» со всех сторон, используя при этом три вида описания: портрет, пейзаж имения, интерьер дома помещика. Гоголь берет за основу ведущую черту характера каждого героя и, развивая ее до абсурда, показывает, к чему такое развитие может привести. Казалось бы, трудолюбивая, невинная Коробочка с ее бережливостью и мелким накопительством по мешочкам и ящичкам, совсем не похожа на дельца Собакевича, которому палец в рот не клади. Но сравним ее появление — за столько лет! — в городе, чтобы узнать, а почем сегодня мертвые души, и торг, устроенный богачом Собакевичем за каждую копейку, и исправление женских имен на мужские в желании хоть на сколько-нибудь увеличить барыш. От беспорядка в имении Манилова — один шаг до отсутствия всякого порядка (да и нежелании его!) в хозяйстве и жизни Ноздрева. Даже в сладких речах и манерах первого есть что-то схожее с навязчивостью и приставаниями второго.