План рассказа бешеный бельчонок

свернули тропой с просёлочной дороги, – навстречу нам из лесу собака Клеопарда. Злющая – чистый волк. Сынишка был впереди меня. Он хотел кинуться назад, ко мне, но я успел крикнуть ему: – Только не беги! Иди, как шёл. Ускорив шаг, я поравнялся с сынишкой и взял его за руку. Ни ружья, ни палок у нас с собой не было: одни простые корзинки. Обороняться было нечем. А Клеопарда была уже в нескольких шагах от нас. Или мы ей дорогу должны были уступить, или она нам: тропа была узкая, а по сторонам – грязь. – Вперёд без страха и сомненья! – произнёс я как можно веселее, крепко сжимая руку сынишки. Клеопарда остановилась и молча оскалила зубы. Миг был решительный. Я ещё твёрже шагнул – раз, два, три… Свирепое животное вдруг прыгнуло в сторону и, увязая в глубокой грязи, пошло мимо нас стороной, Я отпустил руку сынишки. – Видишь? А ты хотел бежать, – Ух, страшно! – Убегать ещё страшней. Но тут мы дошли до леса и скоро забыли это приключение. Вчера целый день лил дождь. Грибов было много. Сперва мы брали всякие – и красные, и подберёзовики, и маслята. Но глубже в лесу, на гривках под елями и соснами, начались белые. Тут мы на другие грибы и смотреть не стали. Лес весь сверкал, переливался разноцветными весёлыми звёздочками, каждый листок, каждая травинка и мшинка блестела, улыбалась капельными глазками – солнце ещё только поднималось над деревьями и не успело высушить вчерашнего дождя. Все кусты и ёлочки были в паутинках, и каждая паутинка была унизана крошечными водяными жемчужинами. Мы, конечно, сразу промочили и штаны и рубахи, но всё равно становились на колени, раскапывали руками мокрый мох и вытаскивали из-под него маленьких крепышей с тёмной шапочкой на пузатенькой ножке – настоящих боровичков. Потом спешили дальше – искать новое гнездо грибов. Мы так увлеклись, что и не заметили, как забрались глубоко в лес и очутились на опушке небольшой поляны. – Стой! – шёпотом вдруг сказал сынишка и схватил меня за руку. – Смотри: бельчонок! Правда: на другой стороне поляны на ветках сосны прыгала молодая белочка с тоненьким ещё хвостиком. Бельчонок спускался с ветки на ветку. Исчез на минутку из глаз и вдруг, смотрим, скачет по земле к берёзе. Ближе к нам от той опушки стоял куст, и ещё ближе – одинокая берёза. И рядом с берёзой открыто рос малоголовый гриб на высокой белой ножке – обабок. – А! – сказал я тоже шёпотом и потянул сынишку за росшие рядом ёлочки, чтобы не спугнуть бельчонка. – Знаешь, бельчонку, наверно, ужасно хочется попробовать этот гриб, а на землю спуститься страшно: вдруг кто-нибудь увидит и схватит. – Ага! – согласился сынишка. – Наверно, он очень голодный. Бельчонок уже прыгал к обабку по земле, смешно подкидывая задом. От опушки до берёзы было верных шагов пятнадцать. Моих человеческих шагов пятнадцать, а беличьих мелких скачков по земле – не меньше как полсотни. И вот только бельчонок подскакал к берёзе, не успел ещё и куснуть гриба, – вдруг сбоку из травы откуда ни возьмись – лисица! И на него. Мы так и ахнули. Но бельчонок вовремя заметил опасность, повернул – и в два скачка очутился на берёзе. Он мигом взвился по стволу и притаился под самой макушкой. Весь сжался от страха в комочек. Лисица осталась с носом. Сынишка хотел захлопать в ладоши, но я ему не дал, шепнул: