Почему царь долго не давал разрешения на публикацию произведения А.С. Пушкина "Борис Годунов"?

Отношения с престолом явно осложнялись. Возвратившись в середине месяца в Москву, Пушкин получил крайне огорчительное для него письмо Бенкендорфа от 14 декабря с замечаниями Николая I, делавшими невозможной публикацию "Бориса Годунова". Пушкин не мог знать, разве - догадывался, что царский ответ опирался на подробную рецензию некоего "верного человека". В спорах - кто был анонимный рецензент - мы присоединяемся к мнению Б. П. Городецкого, назвавшего Н. И. Греча. Правда, участие Булгарина отвергалось на том основании, будто журналист в конце 1826 года еще не окончательно "сомкнулся" с III Отделением: меж тем представленная только что "погодинская история" свидетельствует как раз об активном сотрудничестве Булгарина с Бенкендорфом уже в ноябре 1826-го. Однако между "грачами-разбойниками", Булгариным и Гречем, было, как видно, определенное разделение труда. Во всяком случае, отмеченные Городецким почти буквальные совпадения фрагментов записки о "Борисе Годунове" с текстами Греча достаточно убедительны. К тому же анонимную рецензию отличает определенный русский колорит, например, хорошее знание российских пословиц; вряд ли поляк, католик Булгарин мог бы столь определенно написать следующие строки, попавшие в записку о "Борисе Годунове" Сопоставление этих фактов с событиями междуцарствия в ноябре-декабре 1825 года (отказ Николая - переговоры - уговоры - согласие) - все это, конечно, было очевидным, актуальным и тем более вызывало желание "обезвредить" возможный эффект представления, сценического прочтения. Слухи о большом впечатлении, которое произвело на слушателей чтение Пушкиным своей драмы, только укрепили уверенность Николая в своей правоте. Иначе говоря, царю "виднее", чем начальнику полиции и потаенному эксперту, возможная, потенциальная опасность разрешения и немедленной публикации "Бориса Годунова". Пушкину предлагается переработать драму в повесть - поэт вежливо и твердо отказывается в письме Бенкендорфу от 3 января 1827 года Примерно в те же дни, когда Пушкин переживал судьбу своего "Бориса", царь покрывал поля его записки "О народном воспитании" вопросительными знаками и затем диктовал Бенкендорфу, что ответить поэту. Письмо шефа жандармов от 23 декабря 1826 года точно передавало общее царское мнение о мыслях Пушкина, высказанных в записке