Помогите, пожалуйста!! Что имела в виду поэтесса Ахмадулина назвавшая Цветаеву " трагическим баловнем XX века"?

Личная и творческая судьба М. Цветаевой на протяжении многих лет находилась в центре пристального внимания Ахмадулиной. Уже в позднем своем эссе "Божьей милостью"о Цветаевой " Ахмадуллина напишет: "ее имя, все, что названо этим именем, вынуждают нас к особенному стеснению сердца, к особенной спертости воздуха в горле", в цветаевской же судьбе она отметит "исполнение жизненной трагедии", "воплощение каждого мига этой трагедии". Каждый день судьбу благодарю. . Каждый вечер подвожу итоги. . Не сверяюсь по календарю. . Дорожу сегодня очень многим.. . Все закономерно и светло. . Все зачем-то было очень кстати. . То. . что опалило – не сожгло. . То. . что было болью. . стало статью.. . (М. Цветаева) "Судьба Цветаевой совершенна дважды, - говорила Белла Ахмадулина безукоризненное исполнение жизненной трагедии и безукоризненное воплощение каждого мига этой трагедии, воплощение в то, что стало блаженством для нас. И в этом смысле нам остается считать судьбу Цветаевой счастливейшей в истории нашей словесности, потому что редко кому дано так воплотить все, что даровано в идеале человечеству, а в нашем случае ей одной – Марине Цветаевой. Еще учтем, что она была не нам чета. Она была вождь своей судьбы, и воинство ее ума и духа следовало за этим вождем.. . " "...Я живу, как другие танцуют: до упоения – до головокружения – до тошноты! Я знаю, кто я: Танцовщица Души. 19-ый год – в быту – меня ничему не научил: ни бережливости, ни воздержанию. Хлеб я так же легко беру – ем – отдаю, как если бы он стоил 2 коп. (сейчас 200 р.) , а кофе и чай я всегда пила без сахара. Я от природы не терплю запасов. Или съем, или отдам. Победить старость – как сейчас – молодость – мне поможет – Ирония. Москва 19-го года ничему не удивляется: мне самое время жить. Я так мало женщина, что ни разу, ни разу мне в голову не пришло, что от голода и холода зимы 19-го года есть иное средство, чем продажа на рынке. Ничто не может быть больше радости, с которой я бросаю тетрадку для человека, если не радость, с которой я бросаю человека для тетрадки. Лицемерия, - вот чего во мне не хватает. Найду ли я когда-нибудь человека, который настолько полюбит меня, что даст мне цианистого кали, и настолько узнает меня, что поймет, будет убежден, что я никогда не пущу его в ход раньше сроку. – И потому, дав, будет спать спокойно. Словно теплая слеза, Капля капнула в глаза. Там, в небесной вышине Кто-то плачет обо мне. (Быль. – Вчера, на улице. ) «Я буду любить тебя все лето» , - это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и – главное – куда дольше! Все мое отношение к людям – весь разлет моего маятника – между: желанием все оправдать – и требованием быть во всем оправданной. Я рождена для удовольствий света, дружбы нескольких избранных друзей и единственной чудесной любви некоего благородного господина, прекрасного обликом и высокого духом. - Тешу себя глупостями! Почему я так глубоко-беспомощна во всем, что другим так легко? – Найти чей-нибудь дом, взять билет на вокзале, выкроить – по готовой выкройке – детскую рубашечку. Определенная атрофия какой-то части мозга. О, как я издали чую то, чего не могу – и какой у меня тогда кроткий – от неизбежности – голос! Я, кажется, требую, чтобы меня сейчас любили, как будут любить через сто лет. Так же безнадежно, как требовать деньги в счет очень верного! но через сто лет! – наследства. И требовать не у того, кто оставит, а у других. И гарантией выставлять свою уверенность. Соответствие полное.. . И самое обидное, что я ведь знаю, как меня будут любить через 100 лет! Марина Цветаева. Записные книжки. (фрагменты записей, с 1915 по 1920 год)