Сочинение "письмо от имени работника ткацкой фабрики"пожалуйста срочно надо

В маленькой комнате фабкома ткацко-отделочной фабрики им. Маркова орехово-зуевские ткачи слушают рассказ заведующего ткацкой фаб­рикой т. Гусева. Рассказ о победах. Это даже не рассказ. Ореховцы — подмастера, мастера, луч­шие ударники задают вопросы—короткие, точные, деловые вопросы о технических подробностях победы. Гусев понимает их с полуслова, улыбается и отвечает немногословно, но исчерпывающе. Из его ответов вяжется цепь технически-организационных и общественных мероприятий, осуществление которых подняло выполне­ние плана фабрикой им. Маркова с 70,3% в сен­тябре прошлого года до 104% за март 1933 г. и дало фабрике первое место на всесоюзном кон­курсе ткачей. И все вопросы держатся на одном стержне: «Как?» Какими мероприятиями доби­лась таких результатов фабрика им. Маркова? И фабрика им. Маркова откровенно и точно от­читывается.Никогда в мире, нигде, кроме Советской стра­ны, не было, да и не могло быть, живого обмена опытом, открытого рассекречивания перед другой фабрикой причин своих производствен­ных достижений. Разве о чем-нибудь подобном можно было думать у фабриканта Карякина, благочестивого хозяина, самолично будившего по воскресеньям рабочих своей фабрики к заутрене,—выжиги Карякина, у которого два станка, особенно расшатанные и мучившие рабочих, ткачи называли страшными именами царской каторги: «Сахалин» и «Акатуй». Да что Карякин! У Форда, у самого Форда — короля капиталистической организации труда — строжайше воспрещено рабочим одного цеха знать, что делается в другом. Впрочем, ведь там управляют капиталисты, а не рабочие. Они конечно не пу­стят рабочих к секретам управления, к секре­там повышения производительности труда, ко­торая там — лишние цифры долларов на банков­ском текущем счету хозяина. Но скажем боль­ше. Другому капиталисту, другому фабриканту тоже не будет открыто никаких секретов. Кон­куренция, волчья вражда капиталистических фирм между собой заставляют каждого засекречивать свой способ производства, прятать его от чужого взгляда, от взгляда представителей своего же класса.