Сочинение по картине И.Грабарь "февральская лазурь"

Февраль – удивительный месяц, который становится завершающим аккордом злобной и ненасытной зимы. В одни дни зима запугивает прохожих морозами, вьюгами, а в другие дни зима балует солнечной погодой и красивыми пейзажами. Удивительную картину нам передал Грабарь на своем полотне, которое носит поэтичное название - «Февральская лазурь». На передний план вынесена береза, которая покрыта тонким слоем инея. Он переливается, блестит, поэтому кажется, что дерево обзавелось янтарными бусами. Позади мы видим березки, которые ни в чем не уступают своей подружке, которая выскользнула вперед. Они показывают, что они тоже достойны внимания, так как их наряды не менее роскошны. Все березы изображены на фоне белоснежного покрывала, которое соткано самой старухой-зимой. Она не торопится его прибирать, словно желая немного задержаться. Сверху, над березовой рощей, раскинулось чистое небо, манящее и доброе. От него веет прохладой и чистотой, поэтому можно почувствовать легкое дуновение ветерка и свежий аромат весны. От этого полотна веет свежестью и чистотой, которая кажется потрясающей на фоне современного телевидения. Хочется наяву вдохнуть свежесть морозного солнечного дня, полюбоваться снежными нарядами берез, а пока остается лишь восхищаться мастерством художника.

На картине мы видим зимнюю березовую рощу. Это дерево всегда привлекало внимание художника. «Что может быть пре­краснее березы, единственного в природе дерева, ствол кото­рого ослепительно бел, тогда как все остальные деревья на свете имеют темные стволы. Фантастическое, сверхъестествен­ное дерево, дерево-сказка. Я страстно полюбил русскую бе­резу…», — писал И. Грабарь. И именно березка подвигла его на­писать этот прекрасный пейзаж. Вот как вспоминает об этом сам художник: «Я стоял около дивного экземпляра березы, редкост­ного по ритмическому строению ветвей. Заглядевшись на нее, я уронил палку и нагнулся, чтобы ее поднять. Когда я взглянул на верхушку березы снизу, с поверхности снега, я обомлел от от­крывшегося передо мной зрелища фантастической красоты: ка­кие-то перезвоны и перекликания всех цветов радуги, объеди­ненных голубой эмалью неба. «Если бы хоть десятую долю этой красоты передать, то и это будет бесподобно», — подумал я. Фев­раль стоял изумительный. Ночью подмораживало, и снег не сда­вал. Солнце светило ежедневно, и мне посчастливилось писать подряд без перерыва и перемены погоды около двух с лишним недель, пока я не кончил картину… Писал я с зонтиком, окра­шенным в голубой цвет, и холст поставил не только без обычного наклона вперед, лицом к земле, но повернув его лицевой сторо­ной к синеве неба…». На картине изображен чудесный февральский денек — радо­стный, солнечный, морозный. На первом плане мы видим не­жную белоствольную красавицу-березу, обласканную солнечным лучом. Ветви ее широко раскинулись и устремились в ослепительно синее, чистое, огромное небо. На нем практически нет облаков. Внизу — свежий, искрящийся на солнце перламутро­во-бирюзовый снег. Жгучий, прозрачный, морозный воздух. На заднем плане мы видим березовую рощицу, юные, тонкие, строй­ные деревца. И здесь уже преобладают холодные тона, краски — солнце почти не проникает в березовую чащу. Вся картина ос­тавляет необыкновенно радостное впечатление.