Жизнь крестьянина в Московской губернии в 1880 году?

После отмены крепостного права фабрики и заводы получили дешевые рабочие руки. В 1861 году в Московской губернии уходило на фабрики в среднем 12 человек из 100 крестьян, а в 1881 году — 30 из 100 крестьян. Московская губерния в то время по количеству фабрик и заводов занимала в стране одно из первых мест. Из 100 прядильно-ткацких фабрик России 64 находились в Московской губернии. В 1879 году в Москве и Московской губернии было 710 фабрик и заводов, а в 1890 году — 916; на них работало 130 тысяч рабочих, в том числе детей и подростков — 29 тысяч. Капиталисты охотно брали на фабрики подростков и детей: они платили им очень мало, хотя труд их часто заменял взрослого рабочего. Переход на механические ткацкие станки вызвал широкое применение женского труда. На текстильных фабриках Москвы работницы составляли почти половину общего количества рабочих. Московские капиталисты сознательно нанимали на работу женщин, так как труд их оплачивался намного ниже, чем труд мужчин. Тяжела была жизнь рабочих московских фабрик. Продолжительность рабочего дня равнялась на крупных предприятиях 12 часам, на мелких она колебалась от 12 до 16 часов. Такой длинный рабочий день, подчас без отдыха, приводил рабочего в полное изнеможение, разрушительно действовал на его здоровье, превращая еще молодых рабочих в стариков. Получали московские рабочие нищенскую заработную плату. Да и платили ее хозяева когда хотели. На суконной фабрике Михеева в Москве деньги выдавались лишь два раза в год. При этом платили столько, сколько нужно было для уплаты податей. Остальные деньги удерживались за продукты, которые заставляли брать из фабричной лавки по дорогой цене. Всевозможные «правила» опутывали рабочих на каждом шагу и влекли за собой штрафы. На некоторых фабриках Москвы и уездов существовало 18 поводов для штрафа (штрафовали «за многоглаголенье», за пение, за курение, за питье чая в ткацком корпусе и т. п.). На фабриках царил полный произвол фабричной администрации. Правила одной московской фабрики гласили: «Хозяин фабрики — неограниченный властитель и законодатель. Рабочие фабрики обязаны ему беспрекословно повиноваться». Московские рабочие в основном жили в коечно-каморочных квартирах, которые снимали на стороне. В этих квартирах сдавались части комнаты, отделенные дощатыми перегородками, углы или просто койки. Грязь, отсутствие дневного света, вечный шум и ругань, отсутствие каких бы то ни было признаков культуры — в такой обстановке рабочий проводил свободное от работы время. И за эти нечеловеческие условия жизни он должен был платить высокую плату. Еще хуже было положение рабочих, вынужденных жить в фабричных казармах. Здесь вся жизнь рабочего и членов его семьи регламентировалась фабричной администрацией. За ворота казарм рабочие выпускались по пропускам и только в праздничные дни. За жизнью рабочих наблюдали фабричные полицейские. Даже рабочим, имевшим в казарме отдельную каморку, жилось не лучше. Вот описание жилья на фабрике Прохорова в Москве: «В каморке часто жило не только две, но и три семьи. По стенам каморки стояли кровати, прикрытые занавесками и принадлежавшие двум семьям. Иногда для малолетних вдоль стен устроены были спальные места, но большей частью дети спали на полу. Тут же висели зыбки с грудными детьми. В такой тесноте повернуться было очень трудно». Ели плохо, всегда недоедали. Особенно тяжелым и безотрадным было положение работниц и подростков. Беспощадная эксплуатация, исключительно тяжелые условия жизни и быта, полное бесправие — все это решительно толкало рабочих на борьбу с угнетателями.