Курсовая работа: Фантазии глубокого проникновения

фал?[10]

Он звучит менее убедительно, но зато последний (и, конечно, ударный!) слог этой строфы - фал - для нашего фаллоориентированного мышления просто подарок. Не как доказательство, но как превосходная иллюстрация всего изложенного. У меня есть и более убедительные примеры, но я счел правильным привести здесь именно Асеева - как пионера этого ритма. Мне кажется, что именно его «Звенчаль» в 1914 году внесла в русскую поэзию ритм фантазий глубокого проникновения:

Тулумбасы, бей, бей!

Запороги, гей, гей!

Запороги-вороги -

Головы не дороги.[11]

Полностью состоит из односложных рифмованных слов «Сонет» Сельвинского. Фрагментами односложное рифмование встречается в таких известных вещах, как «Кем быть?» Владимира Маяковского, «Поэма о роботе» Семена Кирсанова, «Лед-69» Андрея Вознесенского и многих других. Причем часто разбиение строки на слоги подчеркивается комбинированным использованием сразу нескольких из перечисленных приемов. Например, в хрестоматийном «Кем быть?» Маяковского для этого используется и посложное рифмование, и дефис, и перенос на следующую строку:

Там -

дым,

Здесь -

гром.

Гро-

мим

весь

дом.

…

Е-

дем,

ду-

дим:

«С пу-

ти

уй-

ди!»[12]

В поэме «Лёд-69» Вознесенский в трех строчках применил для разделения односложных рифмованных слов пять различных знаков препинания:

Класс!

В глаз. В рот. Пас. Бьёт! Гол!! Спас!!! Ас. Ась?

Финт. Счёт? Вбит. В лёд.[13]

Но особенно любопытно, что тот же способ встречается и в «женской» поэзии, в частности в «Крысолове» Марины Цветаевой: