Реферат: Что я знаю о выбранной специальности
Крик вахтенного: - Рай! Любовь! Блаженство! – Риф.
Это заключительное слово к тому же наглядно противопоставлено двум предшествующим, медлительным и благозвучным: «Любовь! Блаженство!»»[10]
Все то, что осуществила Цветаева, у Бодлера задано.
Можно спросить: перевод ли это? Не искажает ли М. Цветаева Бодлера? Не трансформирован ли текст до неузнаваемости?
Нет, Цветаева знает, что она делает. Она переключает Бодлера в систему русской поэзии XX века, сохраняя за ним характерные бодлеровские черты. Французское остается французским, но становится русским.
Говоря о Марине Цветаевой как о переводчице, нельзя не сказать еще об одном переводе. Это испанский поэт Гарсиа Лорка. Его стихотворение «Гитара», переведенное Цветаевой, приводит в восторг от точно подобранных метафор и сравнений. Невольно слышишь звуки испанской мелодии с четкими ритмами:
Начинается
плачь гитары…
О гитара,
бедная жертва
пяти проворных кинжалов!
В поэтическом воображении поэтессы пальцы на струнах гитары превратились в «пять проворных кинжалов».
Да, переводы вливаются в литературу той страны, на языке которой они отныне живут.
Перевод всегда – в той или иной мере – окно в другой мир, в мир другого народа, иногда – в другую эпоху. В этом – специфика перевода в пределах той литературы, на почву которой средствами ее языка перенесен иноязычный оригинал. Язык же во всяком подлинно художественном переводе, как бы своеобразен он ни был – в соответствии со стилем подлинника, - составляет то общее, что роднит перевод в принявшей его литературой.
В процессе работы над данной темой я познакомилась с творчеством Н.Гумилева, как переводчика. В поисках родственных себе литературных опор и традиций Гумилев обращается к французским поэтам. Среди громких имен следует назвать: Готье, Гюго, Верлена, Бодлера. Знаменитую французскую «Марсельезу» на русский язык перевел именно он.
Н.Гумилев вместе с Артюром Рембо в стихотворении «Гласные» говорит:
А – черно, бело – Е, У – зелено, О – сине,
И – красно… Я хочу открыть рождение гласных.
Одним из лучших поэтов-переводчиков в нашей стране является С.Я.Маршак. Его переводы великих английских поэтов В.Шекспира и Р.Бернса впервые по-настоящему открыли нам их поэзию.
Совсем молодым человеком Маршак поехал учиться в Англию. Чтобы лучше изучить язык, чтобы слышать народную речь, он пешком совершил большое путешествие по английской провинции, жил некоторое время в лесной школе. Живя в Англии, он узнал и полюбил поэзию и начал переводить английских поэтов, народные баллады, песни.
Вот как писал сам Маршак: «Переводить стихи я начал в Англии, работая в нашей тихой университетской библиотеке. И переводил я не по заказу, а по любви, так же, как писал собственные лирические стихи»[11] . Он считал, что переводить надо не великого иноземного автора, какой случайно попадется на глаза, а только того, в которого жарко влюблен, который близок по биению сердца: «Если вы внимательно отберете лучшие из наших стихотворных переводов, вы обнаружите, что все они – дети любви, а не брака по расчету»[12] . Таково было писательское кредо Маршака-переводчика. Его переводы тем и сильны, что воспроизводят не букву – буквой, но юмор – юмором, красоту – красотой.
К.Чуковский писал: «И ещё одно драгоценное качество поразило меня в Маршаке, едва только я познакомился с ним: меня сразу словно магнитом притянула к нему его увлеченность, я бы даже сказал, одержимость великой народной поэзией – русской, немецкой, ирландской, шотландской, еврейской, английской. Поэзию – особенно народную, песенную – он любил самозабвенно и жадно»[13] .
Маршак один из лучших переводчиков Бернса. Английский поэт долгие годы был недоступен переводчикам. Но Маршак победил-таки этого непобедимого гения и заставил его петь свои песни на языке Державина и Блока.
«Мастерство такое, что не видать мастерства». Оттого-то в маршаковских переводах такая добродушность фактуры, такая богатая звукопись, такая легкая свободная дикция, какая свойственна лишь коренным оригинальным стихам. У читателя возникает иллюзия, будто Бернс писал эти стихотворения по-русски:
Я воспитан был в строю,
а испытан я в бою,
Этот шрам получен в драке,
а другой в лихой атаке
В ночь, когда гремел во мраке