Сочинение: Поэзия В.А. Брюсова
Но не было ответа. И угрюмо
Ты затаил, о чем томилась дума,
И вышел к нам с усмешкой на устах.
И мы тебя, поэт, не разгадали,
Не поняли младенческой печали
В твоих как будто кованых стихах!
И если мы столь же внимательно вчитаемся в его собственные стихи, то сумеем и здесь отличить защитную маску от живого человеческого лица. Вдумчиво
прочтя хотя бы стихотворения «Подруги» или «В прошлом», написанные, казалось бы, в самый «декадентский» и «индивидуалистский» период его творчества, мы поймем, сколько искреннего сострадания и сочувствия к людским бедам было в сердце поэта. В «Жреце Изиды» (1900) он покажет, как даже невольное равнодушие к судьбе случайно встреченного человека может перевесить целую человеческую жизнь, хотя бы жизнь эта я была в остальном абсолютно чиста и заполнена самоусовершенствованием. И пусть его «Me eum esse» нарочито, вызывающе холодна, вспомним стихи, не предназначавшиеся для печати и потому Свободные от эпатажа:
На каждый зов готов ответить,
И открывая .душу всем,
Не мог я в мире друга встретить,
И для людей остался нем.
Поймем же, сколько выстрадал поэт на своем пути, и, поняв, будем ему благодарны.
В поэзии 90-х — 900-х голов диалектический взгляд на человека, завоеванный некогда для русской поэзии Державиным в оде «Бог»:
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь — я раб — я червь — я бог! —
был в основном утерян. Сологуб еще упоминает «Я — только Бог», но бог сам оказывается порабощенным:
...Но я и Мал, и слаб.
Причины создал я
В путях моих причин я вечный раб
И пленник бытия.
(Сологуб. «О жалобы на множество лучей...»)
Ведь даже, если твой голос прорвется к Таинственной, то что толку, кто ты для нее?
Ты — .только смутное виденье
Миров далеких и глухих.
Смотри, ты многого ль достоин?
Смотри, как жалок ты и слаб,
Трусливый и безвестный воин,