Смешная историйка

    Нынче все, как сговорились -- просят посмешней писать.
     Как будто, знаете, это от нас зависит. Как будто мы все из пальца высасываем. Как будто у нас только и делов, что выдумывать смешные истории.
     Хотя вот, впрочем, извольте -- расскажу одно комичное приключение. Так сказать, из подлинной жизни.
     А стоим мы раз в кино и дожидаем одну знакомую.
     Тут, надо сказать, одна особа нам понравилась. Такая довольно интересная бездетная девица. Служащая.
     Ну, конечно -- любовь. Встречи. Разные тому подобные слова. И даже сочинение стихов на тему, никак не связанную со строительством,-- чего-то там такое: "Птичка прыгает с ветки на ветку, на небе солнышко блестит"...
     Любовь в этом смысле завсегда вредно отражается на мировоззрении отдельных граждан. Замечается нытье и разные гуманные чувства. Наблюдается какая-то жалость к птицам и к людям и желание тем и другим помочь. И сердце делается какое-то такое чувствительное. Что, говорят, совершенно излишне в наши дни.
     Так вот, раз однажды стою в кино со своим чувствительным сердцем и дожидаюсь свою даму.
     А она, поскольку служащая и не дорожит местом -- любит опаздывать. И по привычке переносит свое опоздание и на эту личную почву.
     И вот стою, как дурак, в кино и дожидаюсь.
     Так очередь у кассы струится. Так дверь раскрыта на улицу -- заходите. Так я стою. И как-то так энергично стою, весело. Охота петь, веселиться, дурака валять. Охота кого-нибудь толкнуть, подшутить, схватить за нос. На душе пенье раздается, и сердце разрывается от счастья.
     И вдруг вижу -- стоит около входной двери бедно одетая старушка. Такой у нее рваненький ватерпруфчик, облезлая муфточка, дырявые старинные прюнелевые башмачонки.
     И стоит эта старушка скромно у двери и жалостными глазами смотрит на входящих, ожидая, не подадут ли.
     Другие на ее месте обыкновенно нахально стоят, нарочно поют тонкими голосами или бормочут какие-нибудь французские слова, а эта стоит скромно и даже как-то стыдливо.
     Гуманные чувства заполняют мое сердце! Я вынимаю кошелек, недолго роюсь в нем, достаю рубль и от чистого сердца, с небольшим поклоном, подаю старухе.
     И у самого, от полноты чувства, слезы, как бриллианты, блестят в глазах.
     Старушка поглядела на рубль и говорит:
     -- Это чего?
     -- Вот,-- говорю,--примите, мамаша, от неизвестного.
     И вдруг вижу -- у ней вспыхнули щеки от глубокого волнения.
     -- Странно,-- говорит,-- я, кажется, не прошу. Чего вы мне рубль пихаете... Может быть, я дочку жду-- собираюсь с ней в кино пойти. Очень, -- говорит, -- обидно подобные факты видеть.
     Я говорю:
     -- Извиняюсь... Как же так... Я прямо сам не понимаю... Пардон, говорю. Прямо спутался. Не поймешь, кому чего надо. И кто зачем стоит. Шутка ли, столько народу. Пойди, разбирайся.
     Думаю -- скверность какая.
     И хочу уйти.
     Но старуха поднимает голос до полного визга.
     -- Это что ж,-- говорит,-- в кино не пойти -- оскорбляют личность! Как, говорит, у вас руки не отсохнут производить такие жесты! Да я лучше подожду дочку и в другое кино пойду, чем я буду с вами сидеть рядом и дышать зараженным воздухом.
     Я хватаю ее за руку, извиняюсь и прошу прощения. И поскорей отхожу в сторону, а то, думаю, еще, чего доброго, заметут в милицию, а я даму жду.
     Вскоре приходит моя дама. А я стою скучный и бледный и даже несколько обалдевший и стыжусь по сторонам глядеть, чтобы не увидеть моей оскорбленной старухи.
     Вот я беру билеты и мелким шагом волочусь за своей дамой.
     Вдруг подходит ко мне кто-то сзади и берет меня за локоть.
     Я хочу развернуться, чтоб уйти, но вдруг вижу -- передо мной старуха.
     -- Извиняюсь,-- говорит она,-- это не вы ли мне давеча рубль давали?
     Я чего-то невнятное лепечу, а она продолжает:
     -- Тут, не помню, кто-то мне давал сейчас рубль... Кажется, вы. Если вы, тогда, ладно, дайте. Тут дочка не рассчитала, а вторые места дороже стоят, чем мы думали. Прямо хоть уходи. Извиняюсь,-- говорит.
     Я вынимаю кошелек, но моя дама выпускает следующие слова:
     -- Совершенно,-- говорит,-- не к чему швыряться деньгами. Уж если на то пошло, я лучше нарзану в буфете выпью.
     Нет, я все-таки дал старухе рубль! И мы, в растрепанных чувствах, стали глядеть картину. Под музыку дама меня пилила, говоря, что за две недели знакомства я ей пузырек одеколону не мог купить, а, между прочим, пыль в глаза пускаю и раздаю рубли направо и налево.
     Под конец стали показывать веселую комедию, и мы, забыв обо всем, весело хохотали.