Чем понравилось произведение чехова пересолил,злоумышленник,Ванька Жуков.

Рассказ А. П. Чехова «Ванька» известен всем любителям литературной классики практически со школьной скамьи. Этот рассказ написан в 1886 году уже более сотни лет входит во все школьные учебники по литературе. О чем же повествует данный рассказ? Кажется, будто он о нелегкой судьбе мальчика. Он становится объектом насмешек подмастерьев, его лупят и не кормят хозяева, ему мешает спать «ребятёнок» хозяина и т. п. Но в то же время в рассказе «Ванька» говорится вроде бы и о наивности главного персонажа, который не может правильно написать на конверте адрес, в сознании которого прочно засел «необыкновенно юркий и подвижный старикашка...», являющийся как бы избавителем мальчика от всех неприятностей. В результате чего и Ванька Жуков, и его «мучители» изображаются так, что перед глазами вырисовывается картина той гнетущей обстановки, что была характерна для русской жизни того времени. При кажущейся простоте и легкости понимания рассказ имеет довольно сложную композицию. Ванька Жуков несколько раз прерывает письмо то репликами повествователя, то своими воспоминаниями, то знаменитым описанием пейзажа. В этом произведении очень важно обратить внимание на одну деталь предметного мира: окно, в которое смотрит Ванька и в котором отражалось мелькание его свечи. Именно после слов об этом изображении начинает описываться тот деревенский уют, в который так стремится попасть тоскующий Ванька. Стало быть, в этом месте повествования уже можно вести речь о появлении некоего необычного пространства за окном, куда в конечном итоге устремляется мысль героя. В этом пространстве можно наблюдать целый разноцветный мир. Он более правдоподобен, чем изрядно надоевшая герою сапожная мастерская в Москве. К примеру, в процессе описания этого мира довольно часто используются глаголы в настоящем времени, а при описании московского пространства преобладает прошедшее время. В отличие от безмолвного московского мира, который окружает Ваньку Жукова и в котором «хозяева и подмастерья ушли к заутрене», в том «заоконном» мире слышно задорный голос дедушки Константина Макарыча («Отдирай, примерзло!»; «Табачку нешто нам понюхать?»; «Держи, держи... держи! Ах, куцый дьявол!»). Важно то, что окно становится входом в то пространство, откуда к Ваньке приходит так сильно ожидаемый им ответ от родного дедушки. «Теперь, наверно, дед стоит у ворот, щурит глаза на ярко-красные окна деревенской церкви...» Окно Ваньки в московской мастерской, в котором отражается свеча, и окна деревенской церкви, в которых виден свет свечей и лампадок, косвенно сближаются автором. Кажется, будто взгляды Ваньки в темное окно и деда на окна деревенской церкви мистическим образом встречаются в рождественскую ночь. Ближе к заключительной части произведения в том же пространстве за окном появляется рождественская елка, за которой вместе идут Ванька и дед. Очевидно, ставший крылатым выражением адрес «на деревню дедушке» не поспособствует Ванькиной затее: дедушка Константин Макарыч никогда не получит жалобное письмо сироты-внука.