Помогите написать небольшое сочинение на тему мое отнашени к роману поднятая цилина

    Передо мной статья В. Марченко "Хлеб наш насущный". Читаю: "Сталинская коллективизация... стараниями вождей революции превратила российского (и не только российского) крестьянина в батрака, отчужденного от земли, лишенного традиций, мудрого постижения селянского бытия... Ни одно общество во всей мировой истории, пи одно государство не позволяло себе роскоши так ненавидеть свое крестьянство, как наше..." Тяжелые, жестокие слова. Подобные им все чаще слышатся с трибун, в различных выступлениях и докладах. Да, "великий перелом" в деревне, "революция сверху" оказались ненужными, разрушительными, ведущими в тупик. Причины трагедии, ее виновники в основном известны, хотя историкам предстоит еще очень много работы. Но большинство людей черпают свое представление о той или иной эпохе не из работ ученых, а из художественной литературы. И наши потомки о коллективизации будут судить по романам и повестям. А ведь более яркого произведения о том времени, чем "Поднятая целина", пока не создано. Недаром публицисты, говоря о периоде коллективизации, часто берут примеры из Шолохова. Роман этот, как бы о нем ни судить, прочно и навсегда вошел в золотой фонд русской литературы. В истории литературы мы прочтем, что об эпохе коллективизации писали многие. Почему же забыты "Бруски" Ф. Панферова, "Лапти" П. Замойского и другие произведения, а шолоховский роман живет? У произведения много достоинств. Оно написано языком мастера, полно неподдельного юмора, прекрасных описаний природы, легко читается. Превосходно описан казачий быт, точно и ярко воспроизведены язык и образ мыслей казаков. Внимательно читая книгу, сравнивая ее с теми фактами, которые стали известны, с более поздними произведениями о деревне В. Белова, Б. Можае-ва, А. Антонова и других, мы увидим, что Шолохов в большинстве случаев точно отразил эпоху. Сомнения и колебания крестьян (обоснованные!), массовый убой скота, принуждение казаков с помощью пистолета, полный произвол при раскулачивании, раскулачивание середняков, растерянность начальства после выхода лицемерной статьи Сталина "Головокружение от успехов" и многое другое изображены писателем ярко и правдиво. Но, говоря о книге и отношении к ней, все время ощущаешь какую-то двойственность. Ведь, наряду с правдой, Шолохов допускает и ее искажение в угоду политическим требованиям. Так, в романе бывший белогвардеец создает тайную организацию "Союз освобождения Дона", чтобы свергнуть Советскую власть. Известно, что эти организации выдумывались Сталиным и его окружением, чтобы оправдать произвол и репрессии. А убийство Давыдова и Нагульнова? Историки давно доказали, что рассказы об ужасах "кулацкого террора" служили прикрытием террора против крестьян. А ограбленными и озлобленными крестьянами убито руководителей во много раз меньше, чем уничтожено председателей колхозов самой властью. И, тем не менее, я думаю, Шолохов, как и многие деятели культуры того времени, искренне верил, что страна строит прекрасное будущее. Юность писателя прошла в огне гражданской войны. Возможно, поэтому насилие не казалось ему столь ужасным, как нам. Известно, что Михаил Александрович сам много занимался созданием колхозов, боролся с недостатками, ошибками и перегибами в колхозном движении на Дону, спасал многих честных коммунистов, советских работников, рядовых тружеников от необоснованных репрессий. Вероятно, ему казалось, что эти трудности и "перегибы" можно преодолеть, ч то в жизни крестьян действительно наступят счастливые дни. Во второй части "Поднятой целины", написанной через двадцать лет, чувствуется, что автор пишет уже без прежнего задора и оптимизма. Мне лично роман "Поднятая целина" нравится. Я от души потешаюсь над выходками и рассказами деда Щукаря, переживаю вместе с Кондратом Май-данниковым и другими казаками, когда они "со слезой и кровью" рвут "пуповину, соединяющую... с собственностью, с быками, с родным паем земли". Смешно, как Макар Нагульнов изучает английский язык, слушает по ночам петухов. Я жалею Давыдова, который мучается оттого, что не может порвать с Лушкой, и любуюсь Варей Харламовой и ее чистым чувством к Давыдову. Мне до слез жалко красавца Тимофея Рваного. Настоящая жизнь описана в романе.