Помогите пожалуйста! любую (красивую) басню о музыке

Крылов  “Осел и соловей”, “Скворец”, “Кошка и соловей”, “Кукушка и петух”, “Квартет"  короткая:  МУЗЫКАНТЫ  Сосед соседа звал откушать;  Но умысел другой тут был:  Хозяин музыку любил  И заманил к себе соседа певчих слушать.  Запели молодцы: кто в лес, кто по дрова,  И у кого что силы стало.  В ушах у гостя затрещало,  И закружилась голова.  «Помилуй ты меня», сказал он с удивленьем:  10 «Чем любоваться тут? Твой хор  Горланит вздор!» —  «То правда», отвечал хозяин с умиленьем:  «Они немножечко дерут;  Зато уж в рот хмельного не берут,  И все с прекрасным поведеньем». 

Проказница-Мартышка, Осёл, Козёл, Да косолапый Мишка Затеяли сыграть Квартет. Достали нот, баса, альта, две скрипки И сели на лужок под липки, — Пленять своим искусством свет. Ударили в смычки, дерут, а толку нет. «Стой, братцы, стой! — кричит Мартышка. — Погодите! Как музыке идти? Ведь вы не так сидите. Ты с басом, Мишенька, садись против альта, Я, прима, сяду против вторы; Тогда пойдет уж музыка не та: У нас запляшут лес и горы!» Расселись, начали Квартет; Он все-таки на лад нейдет. «Постойте ж, я сыскал секрет! — Кричит Осел, — мы, верно, уж поладим, Коль рядом сядем». Послушались Осла: уселись чинно в ряд; А все-таки Квартет нейдет на лад. Вот пуще прежнего пошли у них разборы И споры, Кому и как сидеть. Случилось Соловью на шум их прилететь. Тут с просьбой все к нему, чтоб их решить сомненье. «Пожалуй, — говорят, — возьми на час терпенье, Чтобы Квартет в порядок наш привесть: И ноты есть у нас, и инструменты есть, Скажи лишь, как нам сесть!» — «Чтоб музыкантом быть, так надобно уменье И уши ваших понежней, — Им отвечает Соловей, — А вы, друзья, как ни садитесь, Всё в музыканты не годитесь». Осёл увидел Соловья И говорит ему: «Послушай-ка, дружище! Ты, сказывают, петь великий мастерище. Хотел бы очень я Сам посудить, твое услышав пенье, Велико ль подлинно твое уменье?» Тут Соловей являть свое искусство стал: Защелкал, засвистал На тысячу ладов, тянул, переливался; То нежно он ослабевал И томной вдалеке свирелью отдавался, То мелкой дробью вдруг по роще рассыпался. Внимало все тогда Любимцу и певцу Авроры: Затихли ветерки, замолкли птичек хоры, И прилегли стада. Чуть-чуть дыша, пастух им любовался И только иногда, Внимая Соловью, пастушке улыбался. Скончал певец. Осёл, уставясь в землю лбом: «Изрядно, — говорит, — сказать неложно, Тебя без скуки слушать можно; А жаль, что незнаком Ты с нашим петухом; Еще б ты боле навострился, Когда бы у него немножко поучился». Услыша суд такой, мой бедный Соловей Вспорхнул и — полетел за тридевять полей. Избави, бог, и нас от этаких судей.