РАССТАВИТЬ ЗНАКИ ПРЕПИНАНИЯОжидая паром они оба легли в тень от берегового обрыва и долго смотрели на быстрые мутные волны Кубани у их ног. Лёнька задремал. Лёжа рядом и дед Архип пытался заснуть но тупая давящая в груди боль м...

Ожидая паром, они оба легли в тень от берегового обрыва и долго молча смотрели на быстрые и мутные волны Кубани у их ног. Ленька задремал, а дед Архип, чувствуя тупую давящую боль в груди, не мог уснуть. Он то и дело сдержанно кашлял и поглядывая на внука, прикрывал рот рукой.  Уже настала ночь, взошла луна, и ее молочно-серебристый свет, обливая ровное степное пространство, сделал его как бы уже, чем оно было днем, уже и еще пустынней, грустнее.  Издалека, со степи слитой с небом вздымались тучи и тихо плыли над ней, закрывая луну и бросая на землю густые тени. 

РАССТАВИТЬ ЗНАКИ ПРЕПИНАНИЯ Ожидая паром, они оба легли в тень от берегового обрыва и долго смотрели на быстрые мутные волны Кубани у их ног. Лёнька задремал. Лёжа рядом, и дед Архип пытался заснуть, но тупая давящая в груди боль мешала ему. Невзирая на боль, он изо всех сил старался не ворочаться, чтобы не разбудить внука. Он то и дело сдержанно кашлял и поглядывал на Лёньку, прикрывал рот рукой.  Уже настала ночь, взошла луна и её молочно-серебристый свет обивая ровное степное пространство сделал его, как бы уже чем оно было днём уже и ещё пустынней грустнее. Издалека со степи слитой с небом вздымались тучи и тихо плыли над ней закрывая луну и бросая на землю густые тени.