Сочинение Тарас и бульба.

Остап и Андрий, сыновья Тараса Бульбы, после окончания киевской бурсы вернулись домой. Их отец был «из числа коренных, старых полковников: весь был он создан для бранной тревоги и отличался грубой прямотой своего нрава».  Он заранее тешил себя мыслью, как явится со своими сыновьями на Запорожскую Сечь, представит их всем старым, закаленным в битвах товарищам, поглядит на их первые ратные подвиги. Сначала Тарас Бульба хотел отправить Остапа и Андрия на Сечь одних, но «при виде их свежести, рослости, могучей телесной красоты вспыхнул воинский дух его, и он на другой же день решился ехать с ними сам, хотя необходимостью для этого была одна упрямая воля». Наутро, простившись со старухой—матерью, казаки отправились в пути. Всадники ехали молча. Старый Тарас думал о давнем: «передним проходили его протекшие лета, о которых всегда плачет казак, желавший бы, чтобы вся жизнь его была молодость». Он думал, о том кого встретит в Сечи из прежних товарищей. Мысли его сыновей были заняты другим. Старший, Остап, почти никогда не думал ни о чем, «кроме войны и разгульной пирушки». В бурсе он считался одним из лучших товарищей, но учился неохотно и четыре раза закапывал свой букварь в землю, пока отец не поклялся, что Остап не увидит Запорожья вовеки, если не выучится всем наукам. Сейчас Остап «душевно был тронут слезами бедной матери»; только это его смущало и заставляло задумчиво опустить голову.  Потребность любви вспыхнула в нем живо, когда он перешел за восемнадцать лет. Женщина чаще стала представляться горячим мечтам его; он …видел ее поминутно, свежую, черноокую, нежную». Андрий тщательно скрывал свои чувства от товарищей, ибо считалось постыдным для казака думать о женщине и любви, не изведав битвы. Однажды, бродя по улице, где жили малороссийские и польские дворяне, он «увидел стоявшую у окна красавицу, какой еще не видывал отроду: черноглазую и белую, как снег, озаренный утренним румянцем солнца». Это была дочь приехавшего на время в Киев ковенского воеводы. Андрий видел прекрасную полячку еще несколько раз, но вскоре она уехала. В это время к берегу причалил большой паром. Узнав от стоящих на нем людей, как притесняют поляки украинцев и веру православную, как казнили они гетмана и казацких полковников, казаки решили всем войском идти на Польшу. Скоро весь польский юго-запад охватил страх перед запорожцами. Пожары бушевали в деревнях; «все, что могло спасаться, спасалось». В боях с польскими королевскими войсками особенно отличились молодые казаки, горевшие желанием показать себя перед старшими. И Тарасу «любо было видеть, как оба сына его были одни из первых». В Остапе, «несмотря на молодость, уже были заметны черты будущего вождя»: «с хладнокровием, почти неестественным для двадцатидвухлетнего, он в один миг мог вымерить всю опасность и все положение дела». Андрий был полной противоположностью: он не знал, что значит обдумывать или рассчитывать, видя упоение в самой битве, в музыке пуль и мечей. Не раз, «понуждаемый одним только запальчивым увлечением, устремлялся он на то, на что бы никогда не отважился хладнокровный и разумный, и одним бешеным натиском своим производил чудеса, которым не могли не изумиться старые в боях».  Запорожцы решили идти на город Дубно, где, по слухам, было много богатств. Осаждать крепости они не любили, поэтому окружили город, обрекая жителей на голодную смерть. Вскоре казакам, особенно молодым, наскучило такое бездействие. Более всех скучал Андрий. Сам не зная отчего, он чувствовал какую—то «духоту на сердце». Однажды ночью, лежа без сна на одном из возов, увидел он перед собой закутанную в покрывало женщину. Это была татарка, служанка той самой панночки, которую Андрий встретил два года тому назад в Киеве. Увидав его с городской стены, панночка послала к нему служанку за куском хлеба для своей старой матери. Сердце Андрия забилось. Все минувшее, «что было заглушено суровой бранной жизнью, — все всплыло разом на поверхность, потопив, в свою очередь, то, что было теперь». Стащив с возов, где хранились запасы, мешки с едой, Андрий последовал за татаркой и через подземный ход проник в город. Страшные жертвы голода встречались им на каждом шагу по дороге к домудубенского воеводы. Наконец Андрий очутился в комнате панночки и увидел женщину, владевшую его мыслями и чувствами. Она показалась А ему вдвое прекраснее, чем прежде. Раньше в ней было что—то незаконченное, незавершенное, теперь он увидел «произведение, которому художникдал последний удар кисти». Красавица взглянула на хлеб, подняла очи на Андрия — «и много было в очах тех».  .