Сценопохищение Людмилы.Из оперы Руслан и Людмила(ТЕКСТ) 

Первое действие Первое действие открывается монументальной хоровой сценой. Это интродукция, музыка которой создает ощущение древности. Главной фигурой интродукции является певец-сказитель Баян, известный по старинным сказаниям – образ-символ, воплощающий народную мудрость [5]. По форме интродукция представляет собой рондообразную композицию. Рефреном служит запев Баяна «Дела давно минувших дней», развивающийся у хора и солистов (на основной попевке – глинкинском гексахорде), а эпизодами – две песни сказителя. Хоры интродукции написаны в старинном жанре величальных свадебных песен. В первой песне Баяна (тенор) – «Оденется с зарею» (с.23) – звучит предсказание будущих драматических событий оперы (о том, что «рок грозит жениху гибелью»). Характер былинного сказа подчеркивают аккорды arpeggiato арфы и фортепиано. Они имитируют игру на гуслях, которой традиционно сопровождалось исполнение былин. Народный колорит создается и ладовыми средствами (используется фригийский и натуральный минор). Также типично для русской народной песни поэтическое сопоставление образов природы и человека (цветок любви и жених, буря и рок). Вторая песня Баяна – «Есть пустынный край» (с.32) – вносит в праздничную атмосферу элемент лирического раздумья. Она посвящена памяти Пушкина («но недолог срок на земле певцу») [6]. Характеры главных героев раскрываются в развернутых ариях-портретах. Людмила (сопрано) является воплощением женственности, красоты и любви. Это идеальный возвышенный образ – архетип чистоты, искренности и верности. Ее первая характеристика дана в каватине из 1-го действия. Это огромная сцена с участием хора. Сначала, согласно свадебному обряду, Людмила прощается с отчим домом – «Грустно мне, родитель дорогой» (с.50). Музыка проникнута светлой грустью. Как и в партии Антониды, здесь сочетаются распевность русской народной песни, интонации городского романса и сложное виртуозное пение. Виртуозность вокальной партии акцентирует юную жизнерадостность Людмилы. Реплики хора, утешающего Людмилу и прославляющего Леля[7] – «Не тужи, дитя родимое» (с.53) – звучат мягко, ласково на 5/4. Затем героиня обращается к неудачливым претендентам на ее руку – Фарлафу и Ратмиру. С каждым из них она говорит по-разному: с Фарлафом – шутливо («Не гневись, знатный гость» в ритме польки, с.56), к Ратмиру обращается, имитируя восточные интонации («Под роскошным небом юга» с. 57 – хроматизмы, гармонический мажор). В целом, в каватине создается образ юной и по-детски беспечной княжны. Кульминация свадебного обряда 1-го действия – хор «Лель таинственный, упоительный» (с. 77), в котором возникает атмосфера древнего языческого действа. Впечатление архаики создается унисонным исполнением мелодии в пятидольном метре, с повторением звуков в октавном удвоении, диковатыми выкриками «Ой, Дидо!». Повторение мелодии без изменений образует форму «глинкинских вариаций» (варьируются фактура и оркестровка). Хор резко прерывается – начинается сцена похищения Людмилы. Вторжение враждебной фантастической силы меняет строй музыки: грозно звучит целотонная гамма (симметричный лад воспринимается здесь как нечто бесстрастно-холодное, враждебное). Все присутствующие при похищении охвачены оцепенением, которое изображено музыкальными средствами. На протянутый тон (ми-бемоль, энгармонически заменяемый ре-диезом) нанизываются доминантсептаккорды к различным тональностям, имеющие этот звук в своем составе. Они остаются без разрешения, «повисают в воздухе», создавая впечатление нереальности происходящих событий. На этом фоне звучит квартет 4-х низких голосов «Какое чудное мгновенье». Его участники – три витязя (Руслан, Ратмир и Фарлаф) и Светозар – поют канон, словно в полусне, повторяя одну и ту же фразу в медленном темпе.