В чём необычность Татьяны (Евгений Онегин) XXIV.   Ее сестра звалась Татьяна... ( 13 )   Впервые именем таким   Страницы нежные романа   Мы своевольно освятим.   И что ж? оно приятно, звучно;   Но с ним, я знаю, неразлучно   Во...

В чём необычность Татьяны (Евгений Онегин)  XXIV.    Ее сестра звалась Татьяна... ( 13 )    Впервые именем таким    Страницы нежные романа    Мы своевольно освятим.    И что ж? оно приятно, звучно;    Но с ним, я знаю, неразлучно    Воспоминанье старины    Иль девичьей! Мы все должны    Признаться: вкусу очень мало    У нас и в наших именах    (Не говорим уж о стихах);    Нам просвещенье не пристало    И нам досталось от него    Жеманство, — больше ничего. XXV.    Итак, она звалась Татьяной.    Ни красотой сестры своей,    Ни свежестью ее румяной    Не привлекла б она очей.    Дика, печальна, молчалива,    Как лань лесная боязлива,    Она в семье своей родной    Казалась девочкой чужой.    Она ласкаться не умела    К отцу, ни к матери своей;    Дитя сама, в толпе детей    Играть и прыгать не хотела    И часто целый день одна    Сидела молча у окна. XXVI.    Задумчивость, ее подруга    От самых колыбельных дней,    Теченье сельского досуга    Мечтами украшала ей.    Ее изнеженные пальцы    Не знали игл; склонясь на пяльцы,    Узором шелковым она    Не оживляла полотна.    Охоты властвовать примета,    С послушной куклою дитя    Приготовляется шутя    К приличию, закону света,    И важно повторяет ей    Уроки маминьки своей. XXVII.    Но куклы даже в эти годы    Татьяна в руки не брала;    Про вести города, про моды    Беседы с нею не вела.    И были детские проказы    Ей чужды; страшные рассказы    Зимою в темноте ночей    Пленяли больше сердце ей.    Когда же няня собирала    Для Ольги на широкий луг    Всех маленьких ее подруг,    Она в горелки не играла,    Ей скучен был и звонкий смех,    И шум их ветреных утех. XXVIII.    Она любила на балконе    Предупреждать зари восход,    Когда на бледном небосклоне    Звезд исчезает хоровод,    И тихо край земли светлеет,    И, вестник утра, ветер веет,    И всходит постепенно день.    Зимой, когда ночная тень    Полмиром доле обладает,    И доле в праздной тишине,    При отуманенной луне,    Восток ленивый почивает,    В привычный час пробуждена    Вставала при свечах она. XXIX.    Ей рано нравились романы;    Они ей заменяли все;    Она влюблялася в обманы    И Ричардсона и Руссо.    Отец ее был добрый малый,    В прошедшем веке запоздалый;    Но в книгах не видал вреда;    Он, не читая никогда,    Их почитал пустой игрушкой    И не заботился о том,    Какой у дочки тайный том    Дремал до утра под подушкой.    Жена ж его была сама    От Ричардсона без ума.