Реферат: «Онегина» воздушная громада

с этим, что авторское повествование ведётся в зоне персонажа, то есть Ленского.

Однако в авторском же повествовании и, фигурально говоря, в той же “зоне”

возникают такие приметы поэзии Ленского, как “всегда возвышенные чувства, //

Порывы девственной мечты // И прелесть важной простоты”. Первые две черты могут

показаться вполне нейтральными, последняя же (“важная простота”) для Пушкина –

уже слово, как сейчас говорят, знаковое, подобно тому как, допустим, для

Баратынского, слово “спокойная”.

Это – деталь поэтической автохарактеристики Пушкина (в посвящении к «Евгению

Онегину» автор мечтает представить “залог”, исполненный “высоких дум и

простоты”), это признак красоты подлинной, органической

(о Татьяне – замужней женщине: “Всё тихо, просто было в ней”); наконец, и в

эстетическом сознании самых проницательных современников это достоинство романа

– «Евгения Онегина» (Баратынский в письме к автору в начале марта 1828 г.:

“Высокая поэтическая простота твоего творения”). И вот этот атрибут высокой

поэзии оказался совместимым с Ленским, то есть с творчеством явно иной

стилистической и ценностной ориентации, причём сама линия совмещения затушёвана,

а его логика не объяснена.

С другой стороны – пример поэтического красноречия уже в “чисто” авторском

повествовании, вне связи с каким-либо персонажем: известное описание безымянной

московской красавицы: “Но та, которую не смею // Тревожить лирою моею, // Как

величавая луна, // Средь жён и дев блестит одна”. Спрашивается, в какой “зоне”

возникло это сравнение? Среди аксессуаров стихов Ленского есть, конечно, и

“луна” – поэтическая деталь, тотчас же снижаемая авторской оценкой: “...Нынче

видим только в ней // Замену тусклых фонарей”. Восприятие вполне в духе другого

персонажа, “трезвого”, чуждого прекраснодушию Онегина: “...Как эта глупая луна

// На этом глупом небосклоне”. Сравнение с луной, таким образом, стало к этому

времени почти уже запрещённым приёмом, но автор, оказывается, не преминул

воспользоваться им, причём отнюдь не в сниженном, пародийном выражении!

“Величавая луна” – это уже не “замена тусклых фонарей”. Новому лику пушкинской