К чему призывает песня "враги сожгли родную хату".

Поэт Михаил Исаковский написал эти свои пронзительные строки, что называется, по горячим следам – в 1945 году, когда война закончилась, и фронтовики начали возвращаться домой. А там их ждали не только ликование по поводу победы. А еще и слезы. У кого-то слезы радости от встречи с родными и близкими, дождавшимися своих отцов и сыновей. А у кого-то – слезы горя и потери тех, кому не суждено было выжить даже в глубоком тылу.Враги сожгли родную хату,Сгубили всю его семью.Куда теперь идти солдату?Кому нести печаль свою?Очень многие считают эту песню народной. Действительно, своим глубоким чувством и безыскусностью слов она перекликается с народными сочинениями. Сюжет трагического возвращения на родину после ратной службы был весьма распространенным в солдатской песне. Приходит воин, отслуживший 25 лет, и находит на месте родной хаты лишь развалины: матушка умерла, молодая жена состарилась, поля без мужской руки заросли бурьяном.И далее – классические образы из русского эпоса - перекрестье дорог, чисто поле...Пошел солдат в глубоком гореНа перекресток двух дорог,Нашел солдат в далеком полеТравой заросший бугорок.Почему же так глубоко переворачивают душу такие простые слова? Потому что после страшной кровопролитной войны c германским фашизмом этот сюжет повторился миллионы раз с миллионами советских людей. И чувства, охватившие героя песни, пережиты едва ли не каждым жителем нашей огромной страны.«Услышал я в Вашем исполнении песню, как возвратился солдат с фронта, а у него никаких близких не оказалось, — так было и у меня. Мне так же пришлось со слезами на глазах выпить чарку вина в яме разбитой землянки, где погибла в бомбежку моя мама», – так написал фронтовик самому известному исполнителю песни, замечательному певцу Марку Бернесу.Стоит солдат - и словно комьяЗастряли в горле у него.Сказал солдат: "Встречай, Прасковья,Героя - мужа своего.Накрой для гостя угощенье,Поставь в избе широкий стол.Свой день, свой праздник возвращеньяК тебе я праздновать пришел ..."Впервые стихотворение было опубликовано в 1946 году в журнале «Знамя». Автор и думать не мог, что его простые стихи могут стать песней, а песня так полюбится народу. Композитору Матвею Блантеру сочинение Исаковского показал знаменитый поэт Александр Твардовский со словами: «Замечательная песня может получиться!» Как в воду глядел: к проникновенным словам Блантер написал такую проникновенную музыку, что практически все редактора – и музыкальные, и литературные, слушавшие песню, сходились во мнении: произведение замечательное! Но в радиоэфир не пропускали.«В общем-то неплохие люди, они, не сговариваясь, шарахнулись от песни. Был один даже, – вспоминал потом Михаил Исаковский, - прослушал, заплакал, вытер слезы и сказал: «Нет, мы не можем». Что же не можем? Не плакать? Оказывается, пропустить песню на радио «не можем». Оказывается, уж очень сильным диcсонансом была песня с господствующим в то время настроением в обществе: бравурным, победным! И очень не хотелось лишний раз бередить незаживающие раны - тогда многие «были почему-то убеждены, что Победа исключает трагические песни, будто война не принесла народу ужасного горя. Это был какой-то психоз, наваждение», - поясняет Исаковский. Стихи раскритиковали за «распространение пессимистических настроений».Никто солдату не ответил,Никто его не повстречал,И только тихий летний ветерТраву могильную качал.Своим вторым рождением песня обязана была замечательному Марку Бернесу. В 1960-м году он решил исполнить ее на большом концерте во Дворце спорта в Лужниках. Это был настоящий риск: спеть запрещенную песню, да еще на развлекательном бравурном мероприятии. Но случилось чудо - после первых строчек, произнесенных речитативом глуховатым «непевческим «голосом артиста, 14-тысячный зал встал, наступила мертвая тишина. Это молчание продолжалось еще несколько мгновений, когда отзвучали последние аккорды песни. А потом зал взорвался овацией. И это была овация со слезами на глазах…А после того, как по личной просьбе героя войны маршала Василия Чуйкова песня прозвучала в телевизионном «Огоньке», она стала поистине народной.Исполнение Марком Бернесом считается эталонным. Именно в его интерпретации песня звучит до сих пор. Но лично меня потрясло другое исполнение – Михаилом Пуговкиным. Если Марк Бернес выступает в песне как рассказчик, как свидетель человеческого горя, то Михаил Пуговкин ведет свое повествование от первого лица, от лица того самого солдата, что пил «из горькой кружки вино с печалью пополам».Мы, зрители, привыкли видеть этого замечательного артиста в комических ролях, и мало кто знает, что печаль его - настоящая, выстраданная. Уже через два дня после начала Великой Отечественной войны начинающий тогда артист Михаил Пуговкин добровольцем ушел на фронт. Служил в 1147-м стрелковом полку, разведчиком! Осенью 1942 года был тяжело ранен в ногу. Под Ворошиловградом (ныне это Луганск – удивительны повороты истории!). Из-за начавшейся гангрены едва не остался без ноги. Награжден орденом Отечественной войны II степени.