За что критикует власть автор в романе история одного города

В центре романа «История одного города» лежит история города Глупова, на примере которого рассматривается развитие русского самодержавия. В произведении сопоставляются различные эпохи: от Киевской Руси до начала 19 века. Историческая форма рассказа была удобна писателю тем, что позволяла ему свободнее обращаться к современным явлениям жизни. «Те же самые основы жизни, которые существовали в 18 веке, существуют и теперь», - писал Салтыков-Щедрин. Лишь под покровом исторической формы, а также с помощью гротеска и эзопова языка автор смог высказать свои смелые суждения о существующем в стране строе. Ни русская, ни мировая художественная литература не знают другого произведения, в котором российское самодержавие подвергалось бы столь же яростному обличению и беспощадному суду, как в «Истории одного города» Уже первые строки этого произведения являются пародией на памятники древнерусской литературы: «Слово о полку Игореве», «Повесть временных лет». Но в нем высмеиваются не эти памятники культуры, а установившееся мнение, согласно которому история творится не народными массами, а отдельными личностями. Салтыков-Щедрин указывает на воззрения глуповских архивариусов, видевших в истории лишь биографии следовавших друг за другом градоначальников с описанием их «замечательных» деяний. Связь сатирических иносказаний глуповской летописи с историческими личностями очевиднее всего в главе «Сказание о шести градоначальниках». Картина «глуповского междоусобия» - пародия на знаменитые дворцовые перевороты после смерти Петра I. Салтыков-Щедрин создал гротескные фигуры российских императриц, их сподвижников и любовников. При всем этом, ни об одной из этих фигур нельзя определенно сказать, что кто-то из них - Екатерина I, Анна Иоанновна, Анна Леопольдовна или Екатерина II. Это обобщенный образ всех русских цариц. В «Истории одного города читатель встречается прежде всего с образами градоначальников (Фердыщенко, Двоекуров, Бородавкин, Негодяев, Прыщ, Угрюм-Бурчеев). Все они являются своего рода элементами одного собирательного образа - глуповской власти. И этот образ ужасает. Так, во время «просветителя» Фердыщенко город охватил пожар и голод. Двоекуров занимался развитием пивоварения, разведением горчицы и лаврового листа. В конце правления Негодяева Глупов представлял собой скопище почерневших изб. Сюжеты и сатирические образы «Истории одного города» во многом похожи на реальные события прошлого. Например, в рассказе о фантастических путешествиях градоначальника Фердыщенко по землям Глупова содержатся намеки на пышные путешествия царственных особ по городам и весям Российской державы. Достаточно вспомнить хотя бы устроенное Потемкиным путешествие Екатерины II в Крым. Вереница градоначальников в произведении завершается образом Угрюм-Бурчеева. Он превзошел всех своим идиотизмом. В лице этого градоначальника читатели узнали зловещий облик Аракчеева и увидели портретное сходство с Николаем I. Угрюм-Бурчеев задумал фантастический проект переустройства города Глупова. Для этого он стремился прекратить течение реки. Река здесь символизирует жизнь, неистребимую силу народа. Сколько не измывался Угрюм-Бурчеев над народом, тот все равно остался жив. Постепенно страх перед градоначальниками у народа начинает исчезать. Однажды глуповцы поняли, что перед ними просто бездушный идиот. Прошло полное гнева Оно, символизирующее собой революцию, стихийный бунт. Великая сатира на «порядок вещей» глуповской жизни заканчивается гибелью этого ненавистного порядка и его последнего правителя Угрюм-Бурчеева: «Оно прошло. История прекратила течение свое». Салтыкову-Щедрину были совершенно чужды народнические идеи. Он не верил в способность подняться всем народом на революцию. Темнота и бледность народной жизни могли, по его мнению, привести лишь к стихийной, страшной, «революции брюха». Ее писатель страшился больше всего. Таким образом, «История одного города» - это двусторонняя сатира: на самодержавие и на политическую пассивность народных масс. Если по отношению к самодержавию сатира носила характер беспощадного и полного отрицания, то по отношению к народу целью ее было исправление нравов, политическое просветление.