Реферат: “Борис Годунов” в свете классической теории драмы

Щедротамилюбовьегоснискать,

приходитквыводу:

Лишьстрогостьюмыможемнеусыпной

Сдержатьнарод. ТакдумалИоанн

(ИванIII. — С.М.),

Смирительбурь, разумныйсамодержец,

Такдумалиегосвирепыйвнук

(ИванIV. — С.М.).

И в завершение этой сцены, когда царь Борис перед смертью наставляет сына, в своём завещании-поучении он признаётся и советует:

...Янынедолженбыл

Восстановитьопалы, казни — можешь

Ихотменить; тебяблагословят,

Кактвоегоблагословлялидядю,

КогдапрестолонГрозногоприял.

Упоминания об Иване Грозном в трагедии постепенно как бы сходят на нет. Так, в этом же поучении-завещании Годунов убеждает сына: “Храни, храни святую чистоту // Невинности и гордую стыдливость”. И дальше косвенная характеристика Грозного, восходящая во многом к “Истории...” Карамзина и летописным свидетельствам:

Кточувствамивпорочныхнаслажденьях

Вмладыеднипривыкнулутопать,

Тот, возмужав, угрюмикровожаден,

Иумегобезвременнотемнеет.

Но вот к власти приходит Самозванец. Гаврила Пушкин, объявляя “московским гражданам” с Лобного места, что “Димитрий к вам идёт с любовью, с миром”, что он “вас жаловать намерен”, вопрошает:

Выльстанетеупрямитьсябезумно

Имилостейкичливоубегать?

И как бы невзначай (поэт делает это с помощью омофона) добавляет почти угрожающе:

Ноонидётнацарственныйпрестол

Своихотцов — всопровожденьегрозном.

После этих увещеваний и прикрытых угроз народ сам бросается “вязать Борисова щенка”: “Да гибнет род Бориса Годунова!” С приходом Лжедмитрия казни вспыхнут с новой силой, и заключительная сцена, как мы уже указывали, завершится как в античной трагедии — казнью вдовы и сына Годунова за сценой. В отличие от античного хора пушкинский народ “молчит в ужасе”, “безмолвствует”. Поистине в сопровождении Грозного явился Самозванец.

И ещё одна параллель с античностью. Эдип-царь думал, что, разгадав загадки, он ускользнёт от Сфинкса-рока, но был настигнут им, так же настигла Годунова и “тень Грозного”.

В заключение повторим, что, обогащённый знанием поэтики Шекспира, тяготевший к ней, Пушкин великолепно использовал весь арсенал античной техники драмы.