Рассказ о жизни гладиаторов

Но что же чувствовал человек, помимо своей воли, в силу трагических обстоятельств очутившийся в казарме-тюрьме? Это представить нетрудно. Ведь античные писа­тели откровенно считали даже каторжный труд на руд­никах и в каменоломнях более сносной формой сущест­вования, чем жизнь гладиаторов.В Капуе, городе с особенно благодатным климатом (в нем легко осваивались представители самых различ­ных племен), издавна существовало немало гладиатор­ских школ. Но благоприятный климат не делал жизнь в этих школах более сносной, чем в других италийских ка­зармах. Именно отсюда в 73 году до н. э. 200 отважных и свободолюбивых рабов бежали во главе со Спартаком, начав одно из самых знаменательных восстаний во всей истории античного рабовладения.А спустя еще девять лет 26 гладиаторов попытались освободиться из Пренестинской школы, что находилась неподалеку от Рима. Корнелий Тацит в своих «Анналах» так писал об этом: «…гладиаторы в городе Пренесте по­пытались вырваться на свободу, но были усмирены при­ставленной к ним военной стражей, а в народе, жажду­щем государственных переворотов и одновременно тре­пещущем перед ними, уже вспоминали о Спартаке и былых потрясениях». Даже из этих слов историка, отно­сящегося к рабам без тени сочувствия, видно, какое влияние оказало на современников спартаковское восста­ние.Страшная жизнь гладиаторов была полна не только физических, но и душевных мук. Среди гладиаторов, как упоминает Гален, больше, чем в какой-либо иной среде, распространялись психические заболевания.Но сильные натуры не сгибались даже под гнетом са­мых страшных обстоятельств. И пусть не всегда успеш­но, но решительно и бесстрашно они шли тем же путем, что и Спартак.Как-то даже не верится, что олимпийские игры элли­нов и страшные будни Колизея существовали одновре­менно. Существовали в странах, которые постоянно были связаны и культурно, и экономически, и политически.Древнеримские игры не дали мировому спорту ниче­го. Они были бесплодны по самой своей сути. Уйдя от принципа равноправия, гордой свободы и добровольного физического воспитания, римский спорт скатился до уровня позорного ремесла.