В чем заключалась политика Александра Барятинского на Кавказе?

Князь Алекса́ндр Ива́нович Баря́тинский (2 [14] мая 1815 года[1]; Ивановское, Курская губерния — 25 февраля [9 марта] 1879 года; Женева, Швейцария) — русский государственный и военный деятель, генерал-фельдмаршал, генерал-адъютант. В 1856—1862 годах главнокомандующий Отдельного Кавказского корпуса, затем Кавказской армией, и наместник на Кавказе. Проводя свой план методического продвижения, сломил сопротивление войск Шамиля и в 1859 году взял его в плен.

Прибыв в район военных действий, Александр Иванович сразу же окунулся в совершенно иную жизнь. Уже почти два десятилетия на Кавказе шла ожесточенная война. Весь этот край стал единым фронтом, местом, где жизнь русского офицера и солдата являлась случайностью, а гибель — делом будничным. Ни за богатство, ни за фамилию на воюющем Кавказе укрыться было невозможно — все привилегии земные во внимание здесь не принимались. Владимир Соллогуб писал: «Тут прошли поколения героев, тут были битвы баснословные, тут сложилась летопись подвигов, целая русская Илиада... И много тут принесено было безвестных жертв, и много тут полегло людей, чьи заслуги и имена известны одному только Богу». Многие военные старались избежать службы в этом краю, у некоторых находящихся здесь не выдерживали нервы. Однако Барятинский оказался сделан совсем из иного теста. Попав в отряд генерала Алексея Вельяминова, Александр Иванович, точно сдирая с себя коросту столичного пустозвонства и баловства, выражал желание участвовать в самых горячих операциях. Его выносливость и храбрость удивляла даже многое повидавших бойцов. Помимо прочего князь отличался поразительным умением переносить боль. Еще в пору учебы в школе кавалерийских юнкеров была широко распространена история о том, как Барятинский, услышав рассуждения Лермонтова о неспособности человека подавлять свои физические страдания, молча снял с горящей керосиновой лампы колпак и, взяв раскаленное стекло в руку, медленными шагами прошел через всю комнату и поставил ее на стол. Очевидцы этого писали: «Рука князя сожжена была почти до кости, и долго потом он страдал сильною лихорадкою и носил руку на привязи». В одном яростном сражении, произошедшем в сентябре 1835 и закончившемся победой русских войск, Барятинский, ведя в атаку сотню спешенных казаков, был ранен в бок. Рана его оказалась очень серьезной, полковой хирург так и не сумел извлечь застрявшую глубоко в кости ружейную пулю. Князь впоследствии так и жил с ней. В течение двух суток Александр Иванович лежал в беспамятстве, находясь на грани жизни и смерти. К счастью, его богатырский организм поборол недуг, и Барятинский пошел на поправку. Для окончательного же восстановления сил ему было позволено вернуться в Санкт-Петербург.