Реферат: Мамардашвили. Проблемы сознания и филосовское призвание

рассказов говорится об арабском ученом, который сидит и переводит

трактат Аристотеля о поэтике: и ему нужно перевести слово "театр". А

рядом во дворе играют два мальчика, и в их игре проскальзывают

какие-то рудименты театральной игры. И он переводит странным образом,

не понимая ни текста Аристотеля, ни того, что делают мальчики, -

почему? Потому что он уже не понимает. У него нет еще понятия таетра.

И все - и ничего с этим не сделаешь.

Следовательно, язык, который мы могли бы понять, а мы понимаем,

потому что уже имеем язык, нуждается для этого понимания в каких-то

постулатах или аксиомах. Назову одну из таких аксиом: язык есть нечто

целостное. То есть я хочу сказать тем самым, что, вступив в ту

область, которую я назвал сознанием, мы еще имеем дело с такими

вещами, которые мы должны принять как возникающие сразу и целиком и

не поддающиеся складыванию по частям и в последовательности. Ни один

язык нельзя получить по частям. Так он не возникал. А как он

возникал? Как возникает понятие квадрата или круга в нашей голове?

Философ может ответить, что здесь действует всесвязность сознания,

что это уже есть. И только если есть, то может быть понято. Значит,

это как бы некий свидетель и судья одновременно; некое всевидящее

существо, совмещенное с состоянием нашего сознания, когда даны эти

вещи. Сознание как свидетельство обо всех этих вещах или об иномирах.

Назовем их условно так. Ино-мирные - значит те, которые мы не можем

понять, если уже не понимаем. Или уже не имеем. А если имеем, то

имеем целиком. Попытаемся теперь связать все эти аспекты проблемы

философии как проблемы места человека в мире. Ведь раз мы говорим о

сознании, а сознание определили как место, то философию, конечно же,

должно интересовать место человека в мире как сознающего,

чувствующего и желающего существа. Его возможности. Воспользуюсь для

иллюстрации этого положения примером, к которому обращался в свое