Реферат: Мамардашвили. Проблемы сознания и филосовское призвание

ментальность, в некое целое. Каждое из них имело объяснение в связи с

другими явлениями, с другими процессами. И все же они не были увидены

как атомный распад. То есть они должны были стать сначала целостным

событием сознательной жизни, чтобы образовалась в мире причина

считать их атомным распадом.

Значит, мы имеем зеркала. И весь мир видим в зеркальных

отражениях. В том числе и самих себя. То, что в нас происходит, нам

более всего недоступно. Например, что я на самом деле чувствую, думаю

и т. д. Не то, что "я думаю, что думаю", а чем я думаю. Этого

фактически я никогда не знаю. Скажем, можно любить живопись и думать,

что ты ее любишь, и постоянно ходить на выставки, а на самом деле

просто не любить сидеть дома. Так в каких же ситуациях

обнаруживается, что мы действительно любим или не любим, или что мы в

действительности думаем, а не "думаем, что думаем"? Вспомните символ

"смерти" как некую предельную ситуацию, в которой мы имеем шанс

узнать о том, что мы на самом деле думаем, что в действительности

чувствуем, а также другое слово, которое я употреблял, - сдвиг.

Значит, если мы определили до этого сознание как сферу, объединяющую

всесвязно разные перспективы и разные точки, то эта сфера должна

каким-то образом сдвинуться, чтобы исчезли, стерлись зеркальные

отражения. Иначе говоря, то, что я называю "сдвигом", есть смещение

или дисимметрия. Сдвиговая дисимметрия сферы сознания, стирающая

зеркальные отображения и ставящая нас лицом к Лицу. Лицом к Лицу с

чем-то, чо свидетельствует, и тогда - мы что-то видим. В том числе и

самих себя. Не в отражениях, не косвенно, не в знаках и не в намеках,

требующих расшифровки и перевода, а непосредственно. Следовательно, в

этом смысле мысль отображается мыслью же. Это и есть мышление. То

есть философское мышление - это синтаксическая запись, имеющая

определенные правила сдвига. Запись сдвига. Или наблюдаемого