Реферат: Мамардашвили. Проблемы сознания и филосовское призвание

нечто понимает себя и "есть" (и никакой рефлексией не обнаруживается

в качестве ментального содержания). Пока мы думаем, мы не можем не

думать это. Именно такой мир мысли и бытия и пытался, кстати,

ухватить Декарт в своих очень странных на первый взгляд философских

утверждениях.

Итак, сдвиг записывается. Движение в сознании (или движение

сознания, что одно и то же) записывается в соответствии с

синтаксисом. Философия есть запись его. Но оно может быть записано,

поскольку оно ненаблюдаемо, только если у самого философа есть это

движение, а не знак его. Кант говорил: самое трудное - это движение в

сознании, отличая тем самым последнее, в частности, от выполнения

ритуала. Люди, писал он, могут выполнять ритуал, но не делать при

этом самого главного - совершать движение души.

Значит, я все время говорю о чем-то невероятно трудном для нас и

в то же время самом близком. Ведь что может быть ближе того, что я на

самом деле чувствую или на самом деле думаю или во что сдвигаюсь? Или

о чем говорю. Итак, я предлагаю следующую формулу: самое близкое к

нам то, о чем на самом деле идет речь, - и самое трудное, но важное.

В материи опыта, в эмпирическом сознании или взаимоотношении его с

бытием мы этого интервала не имеем. Напротив, когда мы отождествляем

бытие и мышление, мы тем самым предполагаем, что между ними нет

никакого интервала. Сказать - бытие, сказать то же самое, что мысль,

говорил Парменид. А сказать мысль - значит высказать бытие. Для меня

же сознание есть некий сверхчувствительный интервал. Или какой-то

ритм, и философия есть запись такого ритма. Ритма, который является

условием выполнения или реализации нашей сознательной жизни как

человеческих существ. То есть философия закодирована в некий акт,

лишь потом называемый "философией". Или, скажем так, потом могущий

быть названный "философией". Когда уже есть философский язык, то мы