Реферат: Мамардашвили. Проблемы сознания и филосовское призвание

живущую в зеркальных отражениях. Это что-то радикально иное.

Отобразилось - значит сдвигом мысль совместилась с мыслью же.

Философия, повторяю, есть запись такого события. Такого совмещения,

такого привелигированного случая, когда в сдвиге моя мысль

встречается с мыслью; лицом к Лицу.

Я упомянул слово "синтаксис", а до этого сказал, что нельзя

назвать нечто причиной в мире, если уже нет понятия причины. Скажем,

ничто в мире мы не могли бы назвать прямой, если бы у нас не было

понятия прямой. Понятие прямой не образуется по аналогии с видимыми

прямыми, поверхностями и т. д.

Так вот, если это так, если фундаментально вот это "когда есть",

- скажем, я вижу прямую или окружность, если у меня есть их понятие

(в смысле кантовского "чистого созерцания"), - то это предполагает,

несомненно, и определенные синтаксические правила, в рамках которых

(раз это случилось, и появился этот язык) мы не можем себе

противоречить. Так появляется синтаксис или философская речь, имеющая

определенные структуры, которые диктуют нам свои законы. В том числе

и закон непротиворечивости. Нечто не должно себе противоречить.

Предшествующая моя мысль сводилась к тому, что это нечто должно

возникнуть в каком-то состоянии всесвязности, а теперь я подчеркиваю

момент непротиворечивости. Ведь как таковые эмпирические явления

логически не могут себе ни противоречить, ни не противоречить - они

должны быть приведены в определенную связь, чтобы появилась их

непротиворечивость. Короче, такой синтаксис и образует законы

философского языка, и любые последующие философские утверждения

получаются как то, что возможно в силу и по законам этого языка или

философской мысли и слова. То есть по законам синтаксиса. И это,

конечно, живой синтаксис. Он работает лишь тогда, когда есть живое

невербальное состояние, то, которое внутри исполнения или реализации.